(c) 2002 г.

ПРЕДИСЛОВИЕ

Послесоветские годы обогатили российскую историографию новыми темами. Одна из них: золото и недвижимость России за рубежом. Несомненно заслуга в ее постановке принадлежит известному российскому историку, популярному публицисту и лектору, д.и.н., профессору Дипломатической академии В.Г. Сироткину. Книга его, написанная, по словам автора, сердцем, увлекательна и полезна ¹ . Автор, в частности, справедливо напомнил о 5 млн. рублей золотом в слитках, тайно прибывших в Стокгольм из Петрограда в исторические ноябрьские дни 1917 г. ² Дальнейшую судьбу этих денег ни В.Г. Сироткин, ни исследователи русско- шведских экономических отношений не показали. Статья шведского историка-экономиста, знатока иностранных вкладов в стокгольмских банках, участницы советско-шведских симпозиумов г-жи Рагнхильды Лундстрем (Упсальский университет) ценна тем, что, помимо восстановления судьбы российского золота в Швеции (на основе архивов "Стокхольмс эншильда банк), автор знакомит российского читателя с общими проблемами советской политики на зарубежных финансовых рынках после фактической конфискации собственности иностранных предпринимателей, инвесторов и вкладчиков.

Л.С. Кан,

доктор исторических наук, профессор

Университета г. Упсала (Швеция)

Весной 1917 г. директор Азово-Донского банка Борис Каменка начал обсуждение о шведском экспортном кредите для России с М. Валленбергом, директором частного "Стокхольмс эншильда банк". Подобные кредиты уже предоставлялись шведскими банками банкам в Германии и Франции. В мае 1917 г. шведский банковский консорциум, состоявший из названного банка, "Скандинависка банкен" и "Свенска хандельсбанкен", предложил заем в 30 млн. шведских крон российским банкам Каменки и Азово-Донского банка как глав соответствующего консорциума. Перед этим банки уведомили шведского министра иностранных дел. Так поступали и в случае крупных банковских кредитов прочим странам. Министр предложил связать кредит с требованием на экспорт из России некоторых товаров дефицитных в Швеции, как кормовые жмыхи и смазочные масла.

В обеспечение займа шведы желали получить золото на всю сумму кредита. Осенью 1917 г. золото стало перевозиться в Швецию. Формальное соглашение еще не было подписано, но "Стокхольмс эншильда банк" получил письмо, подписанное представителями шести российских банков, где те сообщали о своем согласии на поставленные шведскими банками в мае условия. Российские банки должны были выхлопотать экспортные лицензии на поименованные товары. Первая партия золота состояла из 3874,2 кг, перевезенных в 59 ящиках. В то время это соответствовало 5 млн. российских рублей и было примерно равно 9 млн. шведских крон.

После прихода к власти большевиков шведские власти решили отложить свой заем до наступления нормальных условий. Поэтому кредит в кронах тогда открыт не был, а золото, адресованное "Стокхольмс эншильда банк", было депонировано в Государственном банке Швеции. В начале января 1918 г. "Стокхольмс эншильда" получил телеграмму от комиссара Аксельрода по кредитной канцелярии российского министерства финансов с запросом о том, сколько денег имеется на банковском счету российского

¹ Сироткин В.Г. Золото и недвижимость России за рубежом. М., 2000.

² Их судьба беспокоила еще В.И. Ленина, председателя СНК на рубеже 1917-1918 гг. (см. Биохроника В.И. Ленина, т. 5, М., 1974, с. 167).

стр. 227

государства. Руководство банка решило, что не было причин отказывать фактическому правительству в получении средств, помещенных в банк на счет российского государства. Речь шла о 539 тыс. кронах, кои и были выплачены.

Весной 1918 г. В.В. Боровский, назначенный советским представителем в Швеции, начал свои представления относительно депонирования золота. Он утверждал, что имел полномочия от Азово-Донского банка, к тому времени национализированного, и желал получить доступ к золоту. По договоренности с прочими банками "Стокхольмс эншильда банк" решил выждать. В России был хаос, и правовой характер депонированного золота неясен. Юрисконсульты банка указывали на то, что золото следовало считать депозитом, поскольку никакого кредитного соглашения так и не было подписано. По шведским законам один лишь депонент мог распорядиться насчет депозита или забрать его, невзирая на то, кто бы ни был собственником золота. Это, по- видимому, понимали и советские власти, делавшие свои представления от имени Азово-Донского банка. Б. Каменка нашел приют в Париже, откуда он и пятеро остальных членов бывшего правления продолжали вести дела банка за границей. Каменка протестовал против выдачи золота Советской России.

В 20-е годы советские полпреды в Швеции продолжали добиваться от "Стокхольмс эншильда банка" выдачи золота. После очередного представления в мае 1926 г. от советского посланника в Швеции В.А. Довгалевского руководство банка решило не отказывать наотрез. Оно, правда, ответило, что банк по шведским законам не имел ни права ни обязанности выдавать золото кому бы то ни было помимо депонента; руководство банка предпочло бы, чтобы советское правительство начало против него судебный процесс, с тем чтобы правовой вопрос был решен по суду. Однако, поскольку на это ушли бы долгие годы, банк был готов вести переговоры с представителем советского правительства с целью выяснить, нельзя ли найти такое решение, которое оградило бы шведские банки от возможных притязаний третьей стороны. Имелся в виду, конечно, французский Азово-Донской банк. Согласно принятому международному праву национализация предприятия не распространялась на его заграничные активы. Переговоры советского уполномоченного и "Стокхольмс эншильда банк" продолжались затем несколько лет. В феврале 1928 г. Я. Валленберг, в то время директор банка, совещался со шведским министром иностранных дел Э. Лефгреном, одним из лучших и признанных шведских специалистов по международному праву. Лефгрену был задан вопрос, как отнеслось бы шведское правительство к такому соглашению с СССР, по которому золото было бы выдано Советскому Союзу после того, как шведские банки получили бы сумму, соответствовавшую их дореволюционным долговым требованиям в России, а шведское ведомство государственных железных дорог и Шведский красный крест были возмещены за свои издержки в пользу России в годы первой мировой войны и сразу после нее. Лефгрен отвечал, что в этом случае шведское правительство потребовало бы, чтобы доля, причитающаяся советскому правительству, оставалась в Швеции до вознаграждения шведов и шведских предприятий за их активы, конфискованные в России. Таких требований было тогда множество.

Весной 1933 г. соглашение было достигнуто. Теперь у власти находилось новое правительство, министром иностранных дел был социал-демократ Сандлер, а новым полпредом СССР - A.M. Коллонтай, и велись переговоры о новом соглашении с Советским Союзом.

Стоимость золота в то время поднялась до 14 млн. крон. Были заключены собственно два соглашения, из них одно между "Стокхольмс эншильда банк" и шведским государством. Требования трех шведских банков российским банкам по состоянию на 1917 г. были удовлетворены с процентами плюс возмещение стоимости хранения золота. Это составило сумму в 4,07 млн. крон, которую, поторговавшись, удалось сократить на 10%. Шведское государство также взяло на себя все возможные претензии, могущие в будущем быть предъявлены к означенному вкладу. Второе соглашение был заключено между СССР и Швецией: 5,5 млн. крон поступило в полное распоряжение СССР, остаток же, около 5 млн., отошел к шведскому правительству, которое этой суммой покрыло определенные требования к российскому государству, в частности, со стороны Шведского Красного Креста и государственных железных дорог в порядке возмещения их расходов по перевозке инвалидов и прочим расходам.

Согласно соглашению СССР отказывался от всяких притязаний на привезенную партию золота, шведское же правительство отступалось от все еще не урегулированных притязаний к СССР. Достигнутые сделки вошли в протокол государственного совета ³ по ведомству министерства иностранных дел и подлежали одобрению риксдагом (парламентом). С соответствующее предложение было внесено в риксдаг 15 мая под номером 256. 28 июня 1933 г. обе палаты риксдага, первая и вторая, одобрили эти соглашения, вошедшие в приложения к парламентским протоколам.

В июне 1936 г. Азово-Донской банк был объявлен банкротом по решению Tribunal de Commerce de la Seine, и было назначено конкурсное управление. 7 мая 1938 г. "Стокхольмс эншильда банк" получил от него судебный иск на выдачу депонированного золота для оплаты кредиторов. Последовал весьма запутанный процесс, в который были вовлечены многочисленные эксперты: шведские и французские. 18 июля 1940 г.

³ В то время так именовалось правительство, заседающее под председательством короля.

стр. 228

стокгольмский городской суд первой инстанции вынес свое решение. Оно отклоняло притязания кредиторов, которые затем перенесли дело во вторую инстанцию. Тот утвердил приговор городского суда 7 августа 1942 г.: французское конкурсное управление было не вправе притязать на собственность в Швеции. И во Франции иностранные конкурсные управления не смели притязать на собственность во Франции. Решение было вновь обжаловано в высшей правовой инстанции Швеции - Верховном суде. Его решения от октября 1945 г. шло в том же русле.

Собственного решения о том, кто же был законным собственником золота, так никогда и не было принято. Судебные решения в пользу "Стокхольмс эншильда банк" основывались на чисто формальных юридических соображениях. Э. Лефгрен все же считал, что золото принадлежало Азово-Донскому банку во Франции и что советское правительство не могло претендовать на него. Советское правительство неоднократно требовало от банка выдачи ему золота, но, по мнению Э. Лефгрена, не могло предъявить каких-либо юридических доказательств для своих притязаний. Он также полагал, что советское правительство не имело "морального права" на золотой груз, так как, хотя золото и было выдано Азово-Донскому банку кредитной канцелярией российского министерства финансов, но без точного указания на право собственности российского государства на золото. В самом деле, Азово-Донской банк имел долговое требование к российскому государству. В годы первой мировой войны банк предоставил в распоряжение правительства свои инвалютные резервы, в частности, 4 млн. долл., передал свои золотые резервы и взял на себя крупные платежные обязательства государства. Парижское банкротство Азово-Донского банка было в наибольшей степени вызвано тем, что банк поручился за долги российского государства перед определенными итальянскими банками, долги же так и не были погашены. Если бы советское правительство имело какое-либо право на золото, оно должно было бы предъявить иск Азово-Донскому банку. В основе соглашений, заключенных советским правительством с правительством Швеции и "Стокхольмс эншильда банк", лежали, по мнению Э. Лефгрена, не юридические, а исключительно политические соображения. Лефгрен изложил свое мнение в двух записках 1936 г. и 1937 г. Их копии хранятся в архиве "Стокхольмс эншильда банк".

Такова история "российского золота" в Швеции.

Permanent link to this publication: