ГЛАВНАЯ тема этого номера погружает нас на самую сокровенную глубину всей проблематики сакрального и его амбивалентной энергии, где поклонение граничит с проклятием, восторг со страхом, величие со смехом, а хвала с хулой. Богохульство - или по-старому богохуление, по смыслу восходящее к античному, а затем христианскому βλασφημηα, blasphemia - сложнейшее явление, которое только кажется универсальным и неизменным: его содержание бесконечно варьировалось в разных культурах и в разные времена. Богохульство - принципиально пограничное явление, перекресток смыслов и культурных сил, но эти границы и смыслы могли быть различны. Средневековые пособия для инквизиторов обсуждали грань между богохульством и ересью. В Новое время богохульство все чаще смещалось в сторону вольнодумства и неверия. Нынешние дискуссии об оскорблении чувств верующих, о реакциях религиозных радикалов на произведения современного искусства или на карикатуры протекают в рамках оппозиции богохульства (кощунства) и свободы слова. Споры о богохульстве - это споры о границах допустимого в высказываниях о сакральном; о границах различных физических и социальных пространств или даже ролевых рамок, внутри которых одни и те же высказывания оказываются приемлемы или неприемлемы. То, что в одном контексте считается богохульством, в другом не только оказывается допустимо, но и "канонизируется" - как способ утверждения сакрального, напоминание о его непреложной силе или даже способе его обновления. Такова, например, обновляющая сила благочестивой трангрессии, добродетельной провокации, когда "выдразнивание" нормы служит утверждению истинной святости в противовес лицемерной набожности, - как, скажем, в средневековом византийском юродстве - стр. 7"безумии Христа ради"1. Аналогичные примеры субверсивного, обличающего "антиповедения" мы встречаем и в русской религиозной истории2. Если вдуматься, не было ли поведение и самого Иисуса вызовом и провокацией, намеренным, "кощунственным" - в условиях римской Иудеи I века - о ... Read more