С. ПРОЖОГИНА Доктор филологических наук Для североафриканских иммигрантов, чья культурная дистанция от французов (при сохранении другой конфессии, религиозных обычаев и патриархальных традиций в семье) - значительна, интеграционная модель в "принимающей стране" порождает немало проблем и трудностей. И именно для мусульман, которые фактически должны многое ломать и менять в своей жизни, проходя через процесс социализации в контексте диктата западных республиканских ценностей. Беспорядки в предместьях Парижа осенью 2005 г. слишком "наглядно" свидетельствовали о недовольстве магрибинцев отношением к ним властей и о все еще существующей социальной "разделенности", приводящей к чрезмерному подозрению всех арабов в неблагонадежности. "La Haine recouvre Paris" ("Туман ненависти, покрывший Париж"), - писали французские газеты. Однако цепная реакция бунтов молодежи и репрессий подводила как власти, так и иммигрантов, несмотря на введение чрезвычайного положения, к выводам о необходимости "поисков диалога". Миграционные процессы, значительно усилившиеся со временем и приведшие к образованию многочисленных диаспор не только в Америке, но и в Европе и в Австралии1 , связаны, в основном, с экономическими и политическими мотивами. Эти факторы во многом определяют и жизнь иммигрантов, обосновавшихся на "чужбине". Но "чужбина", или "принимающее общество", имеющее свои законы жизни, так или иначе, трансформирует привычные условия существования тех, кто оставил свои корни в покинутых землях, а, значит, и естественно сопряженные с ними свои представления о мироустройстве. Изначальная "картина мира" переселенцев, претерпев существенные изменения в связи с эмиграцией, не смогла окончательно раствориться и исчезнуть в процессах интеграции и даже частичной ассимиляции2 с новой социальной, экономической, политической и культурной средой. И если говорить об этнических магрибинцах, осевших во Франции, или даже о поколениях "французских арабов", или "арабских французов", т.е. граждан Франц ... Read more