"Сталинизм" давно уже стал термином повседневного обихода, и эта привычность привела к тому, что термин этот потерял точность, превратившись в своего рода негативный ярлык, который может быть применен едва ли не к любому достаточно репрессивному режиму левого толка. Еще в 1988 г. Генри Рейхман, один из немногих исследователей, которые пытались дать определение "сталинизма" как феномена мировой истории, писал по этому поводу: "Чем же был сталинизм? ...Этот термин стал почти универсально принятой категорией и в советской истории, и в истории социализма, но его значение обсуждается на удивление мало" [Reichman, 1988, р. 57]. С тех пор ситуация едва ли сильно изменилась. Самое исчерпывающее на настоящий момент определение сталинизма принадлежит, по-видимому, Северину Байелеру, который указал на семь главных черт той системы, которую он сам назвал "зрелым сталинизмом" или "поздним сталинизмом". Согласно Байелеру, эти черты включают в себя: "систему массового террора; исчезновение партии как общественного движения; аморфность макрополитической организации; мобилизационную модель экономического роста, направленную на достижение военной мощи; разнородную систему ценностей, одобряющую экономический статус и стратификацию власти, создающую экстраординарную культурную однородность и привязанную к крайнему национализму; конец революционного импульса, направленного на изменение общества и постоянное консервативное отношение к существующим институтам и статус-кво; система личной диктатуры" [Bialer, 1980, р. 9]. Чаще всего термин "сталинизм" используется для описания той системы, что существовала в СССР на протяжении трех десятилетий между возвышением Сталина в конце 1920-х гг. и началом реформ Хрущева в середине 1950-х. В середине 1940-х гг. эта система была экспортирована в страны Восточной Европы и Северную Корею. Китай времен Мао редко называют "сталинистским", хотя параллели между маоизмом и сталинизмом вполне очевидны и их неоднократно признавал сам Мао. В СССР сталинистская ... Read more