(c) 2002 г. МЕЖДУ ЯЛТОЙ И ПОТСДАМОМ Американская посольская делегация возвращалась из Ялты в Москву со смешанными чувствами. Преобладало ощущение, что "ялтинский медовый месяц" продлится недолго: оптимисты на борту самолета заключали пари с пессимистами вроде Ч. Болена, считавшими, что счет идет на дни и недели, а не месяцы 1 . Пессимисты оказались правы. Не успели просохнуть чернила на Ялтинской "Декларации об освобожденной Европе", как между союзниками начались споры о ее нарушениях. Сталинское напутствие В.М. Молотову по поводу этого документа - "мы можем выполнять потом по-своему; дело в соотношении сил" 2 - было прежде всего апробировано в Румынии. Знаменитый "хлопок дверью" заместителя наркома иностранных дел А.Я. Вышинского в заключение аудиенции с королем Михаем в конце февраля и последовавшая затем замена кабинета Радеску просоветским правительством П. Гроза шумно отозвались в Вашингтоне и Лондоне. "Что касается румынской ситуации, - писал Ф. Рузвельт У. Черчиллю 11 марта, - то Аверелл поднял и продолжает поднимать этот вопрос с Молотовым, апеллируя к Декларации об освобожденной Европе..., но Румыния - неподходящее место для пробы сил" 3 . Настоящая "проба сил" разворачивалась вокруг Польши, и одним из главных дипломатических полигонов этой борьбы стала работа комиссии Молотова - Гарримана - Керра, созданной по решению Ялтинской конференции. Хотя комиссия была призвана играть роль нейтрального посредника и арбитра между различными фракциями поляков, на деле обе стороны - советская и англо-американская - занялись проталкиванием "своих" кандидатов в состав будущего правительства Польши. С советской стороны эта задача была четко поставлена уже в предложениях Вышинского по польскому вопросу, доложенных Молотову 16 февраля. Они предусматривали выделить остальным "демократическим силам" всего 5 мест из 20, согласовывать всех кандидатов с лидером польских коммунистов Б. Берутом и его соратниками, и с самого начала вести обсуждение кандидатур на комиссии с участ ... Read more