Как известно, биографической основой для ахматовского "Реквиема" (1935-1961) послужил арест ее третьего мужа Николая Пунина и ее сына Льва Гумилева. Но и страдальческая тень Николая Гумилева без сомнения бросает отсвет на читательское восприятие цикла. Приведем характерный отрывок из воспоминаний Лидии Жуковой, которая в 1935 году однажды оказалась соседкой Ахматовой в бесконечной тюремной очереди: "Вот и ее черед, она подошла к окошку-щелке, - там какие-то петлицы и неприступный манекен; негромко, не разжимая рта, она произнесла положенное: "Ахматова - Гумилеву" (...) По застывшей очереди волной отзывались эти имена. Льва Гумилева, сына двух поэтов, наказывали за грехи отцов, быть может, только за то, что они поэты" (Цит. по: Ахматова A.A. Requiem / Сост. и прим. Р.Д. Тименчика при участии К.М. Поливанова. М., 1989. С. 155-156). Судя по дневнику Н.Н. Пунина. в фамилии отца была склонна искать причину ареста сына и сама Ахматова: "...Что он видал, мой мальчик? Он никогда никаким образом контрреволюционером не был... Способный, молодой, полный сил - ему завидуют и сейчас используют то, что он сын Гумилева... Как из меня сделали вдову Гумилева" (Там же. С. 194). стр. 26 Но ведь и в ахматовском "Реквиеме" упоминание о Гумилеве-сыне соседствует с упоминанием о Гумилеве-отце: Тихо льется тихий Дон, Желтый месяц входит в дом. Входит в шапке набекрень. Видит желтый месяц тень. Эта женщина больна, Это женщина одна, Муж в могиле, сын в тюрьме, Помолитесь обо мне. Помимо очевидной переклички с детской считалкой о месяце, "который вынул ножик из кармана", это стихотворение содержит отсылку к знаменитой ахматовской "Молитве" 1915 года: Дай мне горькие годы недуга, Задыханья, бессонницу, жар, Отыми и ребенка, и друга, И таинственный песенный дар - Так молюсь за Твоей литургией После стольких томительных дней, Чтобы туча над темной Россией Стала облаком в славе лучей. Сбылось почти все, о чем просилось: были "дарованы" болезнь, бессонница, потеря "и ребенка, и друга". Только вот ... Read more