В 70-е годы XIX века в связи с активизацией революционного движения в России и переходом народнических организаций к тактике индивидуального террора как одной из главных форм борьбы с правительством, властью была разработана и широко распространена система провокаций. До этого времени в русском языке не существовало специальных названий ни для обозначения деятельности, понимаемой как провокация, ни для лиц, занимающихся этой деятельностью. Слова провокация и провокатор в привычных нам значениях не отражаются в толковых словарях. В "Новом словотолкователе" Н. Яновского (1803- 1806 гг.) провокатор - "одно из названий гладиаторов, вооруженных разным оружием, противников гипломахов". Слово провокация в русский язык проникло в Петровскую эпоху (См. Н.А. Смирнов. "Словарь иностранных слов, вошедших в русский язык в эпоху Петра Великого") в значении "вызывание". И это значение ("вызов на поединок") фиксируется рядом русских словарей второй половины XIX - начала XX веков. В революционной среде с 70-х годов XIX века идут поиски названия для обозначения понятия "провокатор" из синонимического ряда: шпион, агент, agent- provokateur. Мнение о том, что современное значение слова провокатор сформировалось в среде революционеров уже в 70-е годы (Грановская Л.М. Развитие лексики русского литературного языка в 70-е годы XIX - начала XX вв. (1917) // Лексика русского литературного языка XIX - начала XX вв. М., 1981) нашими наблюдениями не подтверждается. Мало того, в основных документах "Народной воли" конца 70-х - начала 80-х годов XIX века вообще слово провокатор не употребляется. Первая фиксация его нового значения отмечена в третьем издании Словаря В.И. Даля под редакцией А.И. Бодуэна де Куртенэ и в дальнейшем указывается многими словарями начала XX века. Первой номинацией нового понятия в 70-80-е годы XIX века было слово шпион. Оно использовалось в программах Исполнительного комитета (ИК) "Народной воли", в судебных выступлениях, в мемуарной литературе народовольцев и в других и ... Read more