Вторичность литературной критики бесспорна. Но иногда эта вторичность отодвигается на задний план. Почему? Потому что личность критика настолько грандиозна и многопланова, что сама становится предметом интереса ученых-филологов. Так произошло с личностями М. Бахтина, Р. Якобсона, Ю. Тынянова. Та же судьба (к счастью!) оказалась и у Петра Михайловича Бицилли. Один из выдающихся критиков и публицистов русского зарубежья с невероятно широкой эрудицией, с фундаментальными знаниями в области истории, философии, литературоведения и лингвистики вернулся в контекст русской культуры. Возвращение это иначе, как чудом, не назовешь: от почти полного забвения и умолчания его имени до осознания его фигуры как одной из ключевых в русской культуре первой половины XX века (См. книги: П. М. Бицилли. Избранные труды по филологии. М., 1996; П.М. Бицилли. Трагедия русской культуры. М., 2000; Доронченков А.И. Эмиграция "первой волны" о национальных проблемах и судьбе России. СПб., 2001, а также публикации в журнале "Русская речь": 1994. NN 1-2; 1995. N 6). Возвращение это, конечно, еще не закончено: впереди глубокое осмысление его научного, эпистолярного и публицистического наследия как единого целого, заключающего в себе взгляды ученого на проблемы языка и нации, языка и государства, роли русской культуры и литературы в мире. Литературно-критическое наследие ученого обширно: он был самым печатаемым автором "Современных записок", его работы постоянно появлялись в "Числах", "Новым граде", "России и славянстве", "Последних новостях". Причем критиком он был многосторонним: современная литература русского зарубежья и метрополии, современная европейская литература и научно-филологические издания, а также текущие культурно-просветительские события, проходившие в Болгарии, стране пребывания ученого. Академическая квалификация позволяла ему не выпускать из поля "критического зрения" те аспекты литературы, которыми занимались ученые-филологи: текстологию, функциональную семантику и др. Такая откр ... Read more