Н. ЛЕБЕДЕВА

Кандидат исторических наук

На рубеже XX и XXI вв. мировое сообщество столкнулось с целым рядом принципиально новых, невиданных прежде угроз и проблем глобального и регионального уровней, которые прямо и косвенно будут воздействовать как на развитие основных тенденций международных отношений (МО), так и на решение проблем безопасности в мире и в каждом отдельном регионе. Именно на них будет сосредоточено внимание человечества в ближайшие десятилетия.

Исходя из их значимости и приоритетности, можно выделить несколько групп проблем и угроз: 1. Потенциально более опасные и изощренные сетевые формы терроризма и транснациональной организованной преступности, в том числе морского пиратства, наиболее характерного для беднейших районов, опасность ядерного терроризма; 2. Распространение оружия массового поражения, прежде всего ядерного, радиологического, химического, бактериологического; 3. Вооруженные межгосударственные конфликты, вспыхивающие по разным причинам (из-за территориальных притязаний, на религиозной и иной почве), а также внутренние столкновения и гражданские войны, сопровождаемые массовыми нарушениями прав человека и геноцидом, вмешательством иностранных государств; 4. Неоднозначные последствия глобализации, особенно тяжкие для ряда развивающихся стран, их еще более значительное экономическое отставание от развитых богатейших держав, выражающееся в обострении проблем экономического развития, нищеты и экологической деградации, быстром распространении по всей планете смертельно опасных известных и новых форм инфекционных болезней; 5. Ужесточение борьбы за углеводородные и иные ресурсы, стремление ведущих государств поставить под свой контроль их добычу и транспортировку, а по существу перекроить карту мира в свою пользу, что, несомненно, станет дополнительным серьезным источником конфликтного потенциала; 6. Усиление опасности разрушительных природных катастроф и бедствий, связанных с землетрясениями, пробуждением и действием наземных и подводных вулканов, образованием гигантских цунами и т.п., что потребует от мирового сообщества объединения усилий при создании необходимых механизмов для их предотвращения, ликвидации их последствий и, прежде всего, создания всемирной и региональных систем раннего предупреждения и реагирования на природные катаклизмы.

Необходимо выделить особо группу факторов, связанных с внешнеполитическим курсом США (единственной на ближайшие годы сверхдержавы на планете), который направлен на создание новой архитектуры МО и закрепление американского лидерства по многим ключевым направлениям мировой политики. Почти все эти факторы так или иначе проецируются на глобальную и региональные системы МО.

Пережив шок после жестокого нападения 11 сентября 2001 г., руководство США осуществило, пожалуй, самый кардинальный пересмотр "большой стратегии" со времен президентства Ф. Рузвельта. Суть его сводится к тому, что в условиях мира, внезапно ставшего более опасным, чем когда-либо прежде, обеспечить безопасность нации можно путем замены политики сдерживания времен "холодной войны" на стратегию упреждающих или превентивных (предостерегающих) действий.

Многие государства осознали явную угрозу для их суверенитета, возникшую в последние несколько лет после разработки и практической реализации администрацией Дж. Буша плана по обеспечению безопасности в условиях разгула терроризма.

Но если в период военной кампании в Афганистане, начатой почти сразу после 11 сентября, мировое сообщество достаточно единодушно поддержало США - союзники по НАТО, Япония, Австралия и др. направили туда и в зону Индийского океана свои воинские контингенты и корабли, то инициированная Вашингтоном война в Ираке получила заметно меньшую поддержку и в определенной мере подорвала устои и "трансатлантизма", и "многосторонности" в отношениях США с другими государствами.

Военная акция в Ираке, при всей ее молниеносности и, на первый взгляд, успешности, высветила вместе с тем целый спектр слабостей и крупных просчетов в американской стратегии. Выиграв первый этап войны в Ираке, США явно проигрывают в поствоенном мироустройстве - их вооруженным силам не удалось установить порядок, сломить сопротивление отдельных группировок, прекратить теракты и грабежи, защитить важнейшую инфраструктуру. США помогли провести выборы, но насколько жизнеспособна новая государственная система в деле установления контроля и восстановлении страны, будет ли она компетентна, представительна и эффективна, покажет время.

В связи с этим представляется, что администрации Дж. Буша и последующим властным структурам США придется тщательнее просчитывать ту или иную ситуацию и ее возможные последствия (будь то в Иране, Сирии, Северной Корее или других точках), прежде чем начать упреждающие акции и применить свою военную мощь, даже если это обусловливается лозунгом распространения свободы и демократии, замены диктаторских режимов, поиском оружия массового поражения (ОМП).

стр. 19

В условиях, когда США "увязли" в Ираке, наиболее важными приоритетами американской стратегии, надо полагать, будут поиски возможных коалиций с другими государствами, как традиционными союзниками, так и партнерами, необходимость узаконивания или, по меньшей мере, вразумительного разъяснения целей упреждающих ударов.

Если обратиться непосредственно к ситуации в зоне Индийского океана с учетом вышеизложенного, нельзя не признать, что с началом более активной фазы в борьбе против международного терроризма именно этот регион планеты оказался в эпицентре мировой политики и стратегии, потеснив и Атлантику, и Азиатско-Тихоокеанский регион (АТР).

Резко возросла востребованность коммуникаций индоокеанской зоны. Здесь вновь появились морские флоты внерегиональных держав, усилиями Вашингтона воссоздается цепь из ранее существовавших и новых баз, в частности, в Центральной Азии. Выстроив длинную дугу своего военного присутствия от стран Центральной Азии (ЦА) через Афганистан и до Ирака, США добились давно лелеемой цели рассечь надвое "мусульманский полумесяц", протянувшийся от Алжира до Индонезии. И вряд ли можно надеяться на уменьшение в ближайшем будущем военного присутствия США в регионе, включая Ближний Восток. В политическом, экономическом и, несомненно, военном отношениях, даже при всех просчетах, издержках, проблемах и последствиях проведенных ими кампаний в Афганистане и Ираке, США занимают здесь более сильные и прочные позиции, чем это было до 11 сентября.

Указанные сдвиги в системе МО в индоокеанской зоне ярко высветили новые аспекты и ракурсы существующих в этом регионе проблем безопасности, а в ряде случаев усугубили их.

Так, хотя большинство региональных государств мирится с фактом возросшего присутствия США и "уважают" их мощь, это отнюдь не означает, что растет уважение этих государств к Америке, ее культуре, институтам, стилю руководства.

Чтобы ослабить усиливающийся антиамериканизм в регионе, администрация США предприняла быструю акцию: использовала корабли 7-го флота для выполнения гражданских гуманитарных задач по ликвидации в Индонезии, Таиланде, на Шри-Ланке, Мальдивах тяжких последствий разрушительного цунами, произошедшего 26 декабря 2004 г.

Судя по неоднократным заявлениям высшего командования США, подобная переориентация на сугубо мирные функции части кораблей ВМС США в Тихом и Индийском океанах и особенно на их стыке в районе оживленного Малаккского пролива (30 тыс. судов в год), где они становятся объектами нападения со стороны год от года увеличивающегося числа морских пиратов, будет, по всей видимости, наблюдаться и в дальнейшем. Пиратство распространяется в наибеднейших районах мира - у берегов Африки и ЮВА, в Южно-Китайском море. Ежегодно во всем мире подвергаются разбою или угоняются несколько сот кораблей, из которых находят лишь около 10. В последние годы разбой стал сопровождаться растущим числом человеческих жертв.

Пиратство продолжает оставаться очень выгодным делом. Есть информация о том, что некоторые исламские группировки и всякого рода экстремисты, тесно связанные с наркобизнесом, контрабандой оружия, нелегальной перевозкой беженцев и иммигрантов, используют разбой на морях в целях финансирования своей подрывной незаконной деятельности. По оценкам американских агентств, не исключается в перспективе возможность захвата террористами океанских нефтеналивных танкеров для последующего их использования с целью совершения крупномасштабных терактов в ведущих портах региона - в Сингапуре, Гонконге и др.

Вот почему задача борьбы с морским пиратством и укрепления режима безопасности морских перевозок на международных линиях остается актуальной и важной.

Следующий аспект проблемы безопасности - нарастание серьезных опасений по поводу того, что режим нераспространения ОМП в ближайшие годы может быть подвержен новым испытаниям. Так, в зоне Индийского океана, в Южной Азии относительно недавно появились два ядерных государства - Индия и Пакистан, отношения между которыми отягощены многолетними трудно решаемыми конфликтами. Войны США против Афганистана, Ирака, усилия по сдерживанию и других опасных (с их точки зрения) стран могут привести и уже приводят к неожиданным результатам. Руководители некоторых государств, находящихся под прицелом Вашингтона (а это, прежде всего, Иран и КНДР), по всей видимости, приходят к убеждению, что необходимы поиски путей к получению собственного ядерного оружия для сдерживания самой Америки.

Таким образом, картина складывается довольно неоднозначная. Просочившаяся в прессу в начале нынешнего года информация о тайных операциях спецназа США в Иране с целью выбора точек для ударов по объектам (не менее 30), которые могут быть связаны с ядерными, химическими и ракетными программами Ирана, не оставляет сомнений в том, что эта страна потенциально стоит на очереди, и в таком случае вся гигантская дуга от Кабула через Тегеран и до Багдада может стать зоной военных действий.

В связи с заметной актуализацией энергоресурсного фактора, когда на карте мира неразведанных и неосвоенных месторождений практически не осталось, а нефть превратилась в один из мощных рычагов политического и экономического влияния и контроля в мире, в зоне Индийского океана продолжается процесс формирования стратегически важного энергетического эллипса "Персидский залив + Каспийское море" в рамках глобального треугольника "Персидский залив + Каспийское море + Южно-Китайское море". Здесь, возможно, сфокусируются крупнейшие мировые конфликты из-за энергоресурсов.

В индоокеанской зоне расположено большое число так называемых "уязвимых точек" - Ормузский, Бабэль-Мандебский и Малаккский проливы, а также Суэцкий канал, Ломбок, обходной путь у берегов Южной Африки вокруг мыса Доброй Надежды. Все они, наряду с другими, разбросанными по всей планете, не случайно перечислены поименно в новой американской концепции энергетической безопасности ввиду угрозы возможного перекрытия крупнейших международных энергопотоков

стр. 20

деструктивными элементами в указанных узких местах.

Другой аспект энергетического фактора и тесно связанных с ним проблем безопасности состоит в следующем: пытаясь реализовать с конца 90-х гг. доктрину "от Мексиканского залива до Персидского залива" (а по возможности и далее до Южно-Китайского моря), США целенаправленно внедрялись в этот регион. И если данный процесс был в целом успешен для США на левом фланге этой глобальной по своим масштабам нефтяной связки, то на правом - в Южно-Китайском море американский нефтяной бизнес встречает в последние годы довольно заметное, а порой откровенное противостояние КНР и ее деловых структур, более активный и напористый стиль ведения дел которых вынуждает отдельные американские компании отказываться от участия в некоторых проектах в этой зоне из-за возможного усиления напряженности в отношениях между целым кругом региональных государств из-за спорных островов.

Видимо, непростая ситуация в Южно-Китайском море послужила одной из причин того, что с начала нового века Африка стала объектом особо повышенного интереса нефтяных монополий США и иных держав. По некоторым расчетам, запасы континента превосходят и Северное, и Каспийское моря, а в будущем - при новых достижениях в области высоких технологий и геолого-разведывательных работ - могут затмить и Персидский залив. В пользу Африки действуют такие факторы, как отсутствие постоянной и острой напряженности, подобной в Персидском заливе и вокруг него (за исключением Нигерии). Здесь нет мусульманских экстремистов, готовых поставить под удар поставки нефти в США. Весьма существенны близость и дешевизна доставки морем через Атлантику. Африканская нефть по качеству сравнима с нефтью стран Персидского залива.

В итоге происходит резкий рост иностранных инвестиций в нефтедобывающую промышленность континента - до конца 2010 г. в нее будет вложено свыше 50 млрд. долл., самый значительный объем за всю историю Африки. Имеющиеся и пока неразведанные запасы нефти крайне важны для США потому, что помогают ослабить зависимость от поставок с Ближнего Востока и Персидского залива. Предполагается, что к 2015 г. объем потребляемой в США нефти будет на 25% удовлетворяться за счет добываемой в Африке. Таким образом, США завершают формирование горизонтальной связки, на которую обращалось внимание выше.

Небывало высокие мировые цены, недостаток свободных резервов и растущий спрос на нефть со стороны, прежде всего, США и Китая, объясняют, почему на карте Африканского континента появляются все новые и новые районы поисков нефти - на шельфе Индийского океана у берегов Кении, в Уганде, на Мадагаскаре и др.

Однако и в Африке, очевидно, США столкнутся с резко возросшей активностью Пекина. Именно в Африке Китай, занимающий второе место в мире по потреблению нефти после США, пытается наверстать свое опоздание к разделу мировых запасов углеводородного сырья. В процессе превращения в ведущую экономическую силу КНР может оказаться и уже оказывается на встречном с США курсе, а это может привести к стратегическому противостоянию. При этом в перспективе у Китая будет больше шансов стать выигравшей стороной в этом противостоянии, во всяком случае, на азиатском пространстве.

Таким образом, проблемы безопасности в зоне Индийского океана, вовлеченность многих государств в их решение будут обусловливать одно из приоритетных направлений международных отношений в обозримом будущем.

Permanent link to this publication: