Libmonster ID: SE-156
Author(s) of the publication: Б. Н. ФЛОРЯ

Переговоры о мире между Россией и Швецией в деревне Валиесари осенью 1658 г. были важным событием в истории "Второй Северной войны", крупного международного конфликта, охватившего в середине XVII в. весь Север и Восток Европы. Два главных участника конфликта попытались на этих переговорах урегулировать спорные проблемы и достичь мирного соглашения. Принятые решения имели важное значение для дальнейшего развития и завершения международного конфликта.

История мирных переговоров в недавнее время была специально рассмотрена в монографии Е. И. Кобзаревой [1. С. 204 - 231]. Исследовательница справедливо указала на существование тесной связи между ходом этих переговоров и происходившими в то же самое время переменами в отношениях Русского государства с Польско-Литовским государством и Украиной. Цель данного исследования - более полно выявить и изучить эти взаимосвязи.

Решение провести мирные переговоры со Швецией было принято в Москве в апреле 1658 г., и тогда же начались первые приготовления к отправке русских представителей на переговоры со шведами. Их должен был возглавить боярин кн. И. С. Прозоровский, но главная роль на переговорах отводилась включенному в состав делегации воеводе города Царевичева Дмитриева (Кок-незе) в Ливонии А. Л. Ордину-Нащокину, который имел возможность вести прямую переписку с царем без участия других русских представителей. 27 апреля 1658 г. за успешную службу ему был пожалован чин думного дворянина [2. Д. 3. Л. 8]. К другим назначенным на переговоры представителям воевода Царевичева Дмитриева присоединился лишь в начале августа 1658 г., однако задолго до этого он направлял царю свои записки относительно места проведения и возможной позиции русской стороны на переговорах.

Переговоры должны были начаться в сложной международной обстановке. Как известно, воссоединение Украины с Россией привело к русско-польской войне 1654 - 1655 гг., в ходе которой русские войска заняли большую часть территории Великого княжества Литовского и саму его столицу - Вильно. Когда летом 1655 г. в войну с Польско-Литовским государством вступила Швеция, его положение стало критическим, в руках шведов оказались значительные территории вместе со столицей государства - Варшавой. В этих условиях, опа-


Флоря Борис Николаевич член-корр. РАН.

стр. 43


саясь образования на своих западных границах огромной враждебной державы, царь Алексей Михайлович поспешил заключить перемирие с Речью Посполитой и весной 1656 г. объявил войну Швеции. В ходе войны была предпринята попытка решить другую важную внешнеполитическую задачу -добыть для Русского государства выход к Балтийскому морю. Летом 1656 г., овладев шведскими крепостями на Западной Двине, русская армия во главе с самим царем подступила к Риге. Таким образом, в середине 50-х годов XVII в. были предприняты серьезные попытки решить сразу две стоявшие перед Русским государством внешнеполитические проблемы: объединить под властью царя все восточнославянские земли и получить порты на Балтийском море для установления прямой торговли со странами Западной Европы. К 1658 г. не удалось добиться окончательного решения ни одной из них.

Пользуясь слабостью Польско-Литовского государства, русские политики стремились не только закрепить за собой занятые в ходе военных кампаний 1654 - 1655 гг. территории, но и подчинить Речь Посполитую своему влиянию, добившись соглашения о признании царя Алексея Михайловича преемником короля Яна Казимира. Вопрос о таком соглашении обсуждался на переговорах под Вильно осенью 1656 г. Принципиальная договоренность об избрании царя была достигнута, но при обсуждении вопроса об условиях, на которых Алексей Михайлович мог быть признан будущим польским королем, выявились острые противоречия между интересами сторон. Соглашаясь на избрание Алексея Михайловича, представители Речи Посполитой требовали возвращения всех территорий, потерянных в ходе войны. Окончательную позицию Речи Посполитой должны были определить решения сейма, созыв которого был назначен на июль 1658 г., но нельзя было предугадать, каковы будут его решения. Отношения между Россией и Речью Посполитой регулировало лишь краткосрочное перемирие.

Военные действия против шведов были для русской стороны в целом успешными. В 1656 - 1657 гг. русские войска заняли крепости на Западной Двине и такой крупный административный центр Ливонии, как Дерпт, но овладеть каким-либо из портов на балтийском побережье не удалось. Отношения между Россией и Швецией регулировало лишь перемирие, заключенное на время мирных переговоров.

Начавшаяся в 1654 г. война продолжалась уже пятый год, становилось ясно, что вести успешно войну одновременно на двух фронтах Русскому государству не под силу. Русские политики оказывались перед необходимостью сделать выбор, решить какое направление является для них более важным. С серьезными проблемами сталкивались и соседи России, Речь Посполитая и Швеция. Речь Посполитая была разорена многолетней войной, разворачивавшейся на ее собственной территории. У нее явно не доставало сил для того, чтобы вести войну одновременно с Россией и Швецией. Перед польскими правящими кругами также возникала сложная проблема выбора, с кем заключать мир, а с кем продолжать войну. Единства взглядов в этом отношении не было. Магнаты Короны, потерявшие свои владения на Украине, были сторонниками мира со Швецией и возобновления войны с Россией. Иной позиции придерживались магнаты и шляхта Великого княжества Литовского. Опасаясь, что возобновление войны приведет к полному разорению их владений, они выступали за то, чтобы попытаться вернуть утраченное мирным путем благодаря соглашению с Россией.

стр. 44


Серьезно осложнилось к середине 1657 г. положение Швеции. В союз, направленный против Шведского королевства, вступили с Речью Посполитой Австрия, Бранденбург и Дания. Хотя Данию благодаря быстрым и решительным действиям Карла Густава удалось вывести из войны, Швеции предстояло в дальнейшем вести войну не с одной Речью Посполитой, а с целой коалицией враждебных государств. Все это заставляло шведские правящие круги серьезно думать о мире, а возможно, и о союзе с Россией против Речи Посполитой. Но у этих как будто бы благоприятных для русской политики по отношению к Швеции перемен была и другая сторона. Обладая влиятельными союзниками, Речь Посполитая могла занять более жесткую позицию по отношению к России.

Свою оценку сложившейся ситуации и возможных перспектив ее развития, а также рекомендации возможного политического курса А. Л. Ордин-Нащокин изложил в своих письмах царю от конца марта - начала апреля 1658 г. [2. Д. 1. Л. 212 - 215; Д. 3. Л. 39 - 40]. Он полагал, что сложилась благоприятная ситуация для заключения мира со Швецией на выгодных для России условиях, так как после вступления Австрии в войну шведский король Карл Густав намерен перенести военные действия в Империю ("отворот учинить на цысаре"). Положение Польши Ордин-Нащокин оценивал как тяжелое, так как шведы заняли в Пруссии Торунь, Эльблонг и Мальборк, и тем самым "швед отнял водяные путь", который связывал Польшу со странами Западной Европы и позволял поставлять на европейский рынок польские товары. В результате польскую столицу - Краков шведы сдали австрийским войскам в обмен на выплату определенной суммы денег, а поляки не в состоянии возместить австрийцам эти деньги. По мнению Нащокина, поляки скоро не смогут продолжать войну и вынуждены будут пойти на мир со шведами. Некоторые польские политики даже стремятся к союзу с Карлом Густавом, "чтобы Княжество Литовское к себе в послушание привесть". Сами шведы не стремятся к продолжению войны, так как не рассчитывают на прочное подчинение Польши своей власти: "вера и язык от них чюжои и крепости вперед себе не чают". Следует скорее заключить мирный договор со Швецией, "а Коруна, государь, польская за соединением с шведом будет вечно к Великой России". Возможно, под воздействием этих записок и было принято решение о мирных переговорах.

Одновременно Афанасий Лаврентьевич сообщал царю, что в Великом княжестве Литовском "меж собою договоры чинят в поветах", чтобы "от многово насилья от свеян" просить защиты у царя и вместе с русскими войсками воевать против шведов. Многие шляхтичи, по его словам, сообщали ему, что на сейме будут настаивать на избрании царя преемником Яна Казимира. Эти сообщения А. Л. Ордина-Нащокина были важными сигналами о настроениях литовской шляхты и планах литовских политиков, которые нашли свое выражение в ряде решений, принятых здесь в конце весны 1658 г.

О том, как шел процесс принятия решений, некоторые важные свидетельства сохранили тексты ряда составленных в это время документов. Наиболее ранний среди них - письмо великого гетмана литовского Павла Сапеги, которым он предоставлял польному гетману Винценту Госевскому полномочия для ведения переговоров о мире1 [3. Д. 2. Л. 43, 44]. Первоначально речь шла лишь о договоренности между гетманами, но затем они позаботились о том, чтобы их инициатива получила поддержку шляхты. 29 апреля н.ст. в Бресте


1 Письмо датировано 19 апреля н.ст. 1658 г.

стр. 45


собрался сеймик шляхты Брестского воеводства, который особым актом, датированным 1 мая того же года, предоставил гетманам полномочия предпринимать все необходимые для "общественного блага" действия "с помощью переговоров или войны". Вместе с гетманами участники сеймика обязывались "стоять до последнего и их не оставить". В тот же день аналогичное решение принял сеймик шляхты Ковенского повета [3. Д. 2. Л. 66, 78, 79]. Как видно из последующих шагов, предпринятых гетманами, речь шла о получении полномочий для ведения важных переговоров в Москве.

Решение о проведении таких переговоров было предпринято еще до созыва сеймиков. "Лист" обоих гетманов, уполномачивавший их посланца старосту ошмянского Адама Саковича вести от имени Великого княжества Литовского переговоры о мире с Россией, датирован 23 апреля н.ст. 1658 г. [3. Д. 12. Л. 103 - 105], но Сакович отправился в путь лишь когда инициатива гетманов получила поддержку магнатов и шляхты Великого княжества. Решения сеймиков продолжали собираться и после того, как он пересек русскую границу: соответствующие решения сеймика Жемайтии были приняты лишь 21 июня н.ст. [3. Д. 2. Л. 72 и ел.]. В письме гетмана В. Госевского к А. Л. Ордину-Нащокину упоминаются еще аналогичные решения поветов Вилькомирского, Браславского и Упитского [3. Д. 2. Л. 61]. Таким образом, гетманы сумели обеспечить поддержку своим действиям со стороны шляхты всех земель Великого княжества Литовского, не занятых русскими войсками.

Что же хотели предложить от имени Великого княжества гетманы царю и его советникам? Первые сведения на этот счет Сакович сообщил А. Л. Ордину-Нащокину, когда встретился с ним на пути в Москву 3 июня ст.ст. в 13 верстах от его воеводской резиденции Царевичева Дмитриева (Кокнезе). Речь шла о сепаратном русско-литовском соглашении, предусматривавшем, что Великое княжество перейдет под власть Алексея Михайловича, "не дожидаясь сойму Коруны Полской". Сакович сообщил Афанасию Лаврентьевичу условия соглашения, которые предлагала царю литовская сторона, и план действий, если царь примет эти условия. Предполагалось, что в этом случае гетманы встретятся "меж Диены и Икажна" с представителями царя, которые вручат им утвержденный Алексеем Михайловичем текст соглашения. Затем от имени Великого княжества текст соглашения должен быть предложен на сейме сенаторам и послам Польского королевства. Если коронные сенаторы "для великих своих пожитков", которые они получают от французского и шведского королей, "княжеству Литовскому и Жмоицкому откажут", то - пояснял Сакович Ордину-Нащокину - "от корунных на том, де, сойме впрямь Литва отлучитца" [2. Д. 1. Л. 381 - 386].

Некоторые дополнительные объяснения позиции, занятой Великим княжеством, Сакович дал на пути в Москву смоленскому воеводе 24 июня ст.ст., а затем - в Москве в беседе 9 июля ст.ст. с представителями царя - Богданом Матвеевичем Хитрово и думным дьяком Ларионом Лопухиным.

Он сообщил, что значительная часть коронных магнатов - маршалок и польный гетман Е. Любомирский, воевода познанский Я. Лещинский, сандомирский воевода А. Конецпольский, подчаший коронный С. Замойский хотят избрать преемником Яна Казимира "цесарева сына", а другие - французского кандидата, "по родству королевы брата". Поэтому когда в феврале - начале марта 1658 г. гетманы посетили созванный в Варшаве съезд сенаторов, то на нем польские сенаторы "против Виленскои комиссии... многое чинили розвратье",

стр. 46


т.е. предлагали отказаться от Виленского соглашения между Россией и Речью Посполитой. Реакцией на действия польских политиков и стали, по словам Саковича, действия гетманов, так как литовцы "венгерского и францужского королей обирать не хотят", а отдают предпочтение кандидатуре царя [3. Д. 12. Л. 25, 85].

То, что известно о работе варшавского съезда по сведениям других источников, подтверждает правильность высказываний Саковича. На съезде ряд коронных сенаторов (в частности Е. Любомирский) выступали за заключение мира со Швецией и возобновление войны с Россией, а обращение жмудской шляхты с просьбой о скором заключении мира с этим государством было оставлено без внимания. Не меньшее значение имело и то, что на съезде было принято решение вступить в переговоры с гетманом Выговским, чтобы добиться возвращения Запорожского Войска под власть Речи Посполитой. С этой целью к границам гетманства должны были быть двинуты войска, часть которых составил бы литовский корпус во главе с П. Сапегой [4. S. 67 - 68]. Такой политический курс отвечал интересам коронных магнатов, рассчитывавших таким путем вернуть свои имения на Украине, но в гораздо меньшей степени интересам литовских магнатов и шляхты, которых в перспективе ожидало возобновление военных действий на территории их и так достаточно разоренных владений с неясными шансами на успех. Гораздо выгодней было бы добиться возвращения этих владений мирным путем благодаря соглашению с Алексеем Михайловичем.

А. Сакович специально пояснял, ссылаясь на переданные русской стороне тексты решений сеймиков, что, обращаясь к царю, литовские гетманы опирались на поддержку "поветной шляхты", а сами решения в его толковании означали обязательство шляхты, "на чем гетманы с великим государем... договор учинят, так тому и быть".

В задуманный на Литве план действий после заключения соглашения в Москве с приездом Саковича в русскую столицу были внесены коррективы. Так как Саковичу и членам его посольства стало известно, что в Вильно направляются "великие послы" во главе с Н. И. Одоевским для продолжения переговоров об избрании Алексея Михайловича на польский трон, начатых под Вильно в 1656 г., то он предложил, чтобы именно эти послы "о договоре съехалися с гетманы". С текстом договора гетманы затем направятся на сейм. Если король и Речь Посполитая по тому договору "учинить не похотят", то соглашение вступит в силу независимо от их решения [3. Д. 12. Л. 86об. -88].

Каковы же были главные условия русско-литовского соглашения? Они были изложены прежде всего в официальном документе - "наказе", врученном послу 13 мая н.ст. в Кейданах, в его "тайных" статьях [3. Д. 12. Л. 146 - 155]. Кроме того, Сакович подал советникам царя особое "письмо", где многие "статьи" наказа были изложены в более развернутой форме и был приведен ряд дополнительных условий, которых не содержалось в "наказе" [3. Д. 12. Л. 158 - 173]. Кроме того, для более полного представления о целях, которые преследовали инициаторы соглашения, следует привлечь ряд высказываний Саковича на встречах с А. Л. Ординым-Нащокиным и советниками царя.

Ряд условий проекта определял положение Великого княжества Литовского под властью Алексея Михайловича. Царь должен был править Великим княжеством, основываясь на "привилеях" его предшественников - польских королей и великих князей литовских, "прав урядов, чинов и звычаев не отменяя". Соответствующие обязательства со стороны царя должны были быть зафиксированы

стр. 47


не только в тексте договора, но и в особых грамотах, которые царь должен был выдать шляхте каждого из поветов Великого княжества2 . Магнатам и шляхте должны были быть возвращены их владения. "Урядники", лица, занимавшие "уряды" - административные должности в Великом княжестве Литовском, должны были получить в свое распоряжение прежние "замки, уряды и дозорства". Царь должен был дать обязательство давать "уряды" только по договоренности с литовскими сенаторами и только уроженцам Великого княжества. Наконец, из этого государства должны были быть выведены русские войска [3. Д. 12. Л. 148 - 149, 152, 159 - 161]. Таким образом, согласно условиям соглашения, Великое княжество Литовское оставалось бы особым государством, связанным с Россией лишь персональной унией.

Что касается будущих отношений с Польским королевством, то на этот счет в проект соглашения было внесено два условия: обеспечить защиту Великого княжества от возможных притязаний со стороны поляков и передачу Великому княжеству Волыни, Подляшья и Подолии - территорий, утраченных этим государством при заключении Люблинской унии 1569 г. [3. Д. 12. Л. 149 - 150, 154, 163]. А. Сакович заверял советников царя, что с шляхтой Волыни и Подляшья заключены уже соответствующие соглашения ("с ними договорились") [3. Д. 12. Л. 88 - 89]3 .

Определенное место занял в проекте соглашения и вопрос об Украине. Здесь предусматривалось, что Запорожское Войско будет находиться под властью царя и "в соединении" с Великим княжеством Литовским [3. Д. 12. Л. 89, 151, 165 - 166]. Об этих планах литовцы поставили в известность гетмана Выговского, отправив к нему смоленского хорунжего Храповицкого. Копии соответствующих писем гетманов А. Сакович показывал А. Л. Ордину-Нащокину [3. Д. 12. Л. 165 - 166; 2. Д. 1. Л. 384]. Он же сообщил, что гетман Госевский предложил Сапеге, "чтоб с Украины ближилися к Кейданом" [2. Д. 1. Л. 384]. Таким образом, литовцы проявили готовность пожертвовать интересами польских магнатов при решении вопроса о судьбе Украины. В беседе с советниками царя Сакович прямо говорил, что сосуществование "черкас" и Великого княжества Литовского под властью царя вполне возможно, "а с Коруною, де, Польскою они, черкасы, соединитца отнюдь не хотят, потому что они им ни в чем не верят" [3. Д. 12. Л. 89]4 .

Для темы данной работы особенно важно установить, решением каких внешнеполитических задач должны были заняться соединенные между собой Россия и Великое княжество Литовское. Сохранившиеся проекты соглашения дают четкий, однозначный ответ на этот вопрос. Особым пунктом в проектах соглашения предусматривалось, чтобы "в соединении" с Россией и Великим княжеством Литовским были "курфистр брандобурский и князь курлянский" [3. Д. 12. Л. 151] (ср. [3. Д. 12. Л. 165]). Уже этот пункт показывает, что важной задачей внешней политики двух государств, объединенных под властью царя,


2 В поданном Саковичем "письме" в 7-й статье помещены выпады против лиц, не названных по имени, которые "розрывать наше насилуют панство и наших помрачения вольностей ищут" [3. Д. 12. Л. 163]. Не следует ли видеть в этом реакцию на решения Варшавского съезда, ограничивавшие практику использования "liberum veto"?

3 Относительно Подляшья эти утверждения Саковича находили подтверждение в решениях сеймика Брестского воеводства.

4 Еще более острые высказывания он сделал в беседе с А. Л. Ординым-Нащокиным: "те черкасы будут нам приятели, а над поляки учнут их отступление вечно мстити" [2. Д. 1. Л. 386].

стр. 48


должно было стать укрепление их позиций в бассейне Балтийского моря. Характерно, что в беседе с А. Л. Ординым-Нащокиным А. Сакович предлагал "промысл учинить ссылкою во Гданеск и отлучить бы от Коруны", т.е. добиться отделения Гданьска от Польского королевства. Это вполне возможно, если царь гарантирует городу сохранение всех его привилегий и убедит курфюрста, чтобы тот "их в совет к себе принял". Ведь Польское королевство не в состоянии защитить город от шведов и обеспечить ему свободную торговлю со странами Западной Европы, а шведы никогда не согласятся дать городу такие привилегии, какие он получил некогда от польских королей [2. Д. 1. Л. 386 - 387].

Эти планы относительно Гданьска, находившегося в шведской блокаде, ясно показывают, что укрепление позиций России и Литвы в Прибалтике должно было происходить за счет Швеции. И такое заключение может быть подкреплено прямыми указаниями в проекте соглашения. Так, в тексте "наказа" на царя налагалось обязательство "Ригу доступить к Великому княжству Литовскому" [2. Д. 1. Л. 150 - 151]5 . Другие "статьи" проекта соглашения показывают, что планы литовских политиков не ограничивались одной Ригой. Так, в "письме" предлагалось передать во владение гетману Госевскому ("покаместа жив") Пярну, Вильянди и ряд других ливонских замков [3. Д. 12. Л. 170]. Об этом же говорят и предложения, высказанные А. Саковичем в беседе с А. Л. Ординым-Нащокиным, чтобы царь "пожаловал ево, гетмана, лифлянским губернаторством" [3. Д. 2. Л. 390]. Таким образом, предполагалось, что в результате совместных военных действий, если не вся Ливония, то ее большая часть будет отобрана у шведов. Вручая советникам царя проект соглашения, А. Сакович просил на переговорах со шведами не торопиться заключать мирный договор, так как, если Россия и Литва договорятся между собой, царь сможет "отыскать Лифлянты под свою высокую государскую руку" [3. Д. 12. Л. 92]. *

И высказывания Саковича, и сам текст представленных им предложений содержат ряд ясных указаний на то, какие силы в Литве в первую очередь стояли за проектом русско-литовского соглашения. Хотя Сакович представил на переговорах грамоту с полномочиями от обоих гетманов и постоянно выступал от имени их обоих, обращает на себя внимание, что ни в его высказываниях, ни в представленных им бумагах не содержалось никаких просьб о каких-либо конкретных пожалованиях великому гетману. Сам "наказ" с изложением условий соглашения был составлен 14 мая в Кейданах, где в то время находился гетман В. Госевский [3. Д. 12. Л. 126]6 . В "наказе" говорилось о том, чтобы польному гетману была обещана передача "уряда" гетмана великого после смерти Павла Сапеги, обеспечена передача владений его после смерти жене и детям [3. Д. 12. Л. 153]. В "письме", поданном А. Саковичем, говорилось кроме того о пожаловании В. Госевскому помимо замков в Ливонии и поста ливонского "губернатора" еще и г. Могилева, а также каких-то земель "хотя в государстве Московском, толко б не блиско шведов" [3. Д. 12. Л. 170 - 171]. Наконец, в самом тексте "наказа" подчеркивалась инициатива польного гетмана, который "Павла Сапегу на то привел и с ним договорился" [3. Д. 12. Л. 146]. Из других литовских политиков в "наказе" специально говорилось только о литовском канцлере К. Паце, кото-


5 В более осторожной форме эта "статья" сформулирована в "письме" Саковича: "Чтоб царь его милость тщался из Риги шведа выгнать" [3. Д. 12. Л. 164].

6 В тот же день в Кейданах была составлена грамота В. Госевского царю, переданная А. Саковичем [3. Д. 12. Л. 106 - 107].

стр. 49


рый обещал действовать совместно с гетманами и которого следовало "обнадежить ... государскою милостию" [3. Д. 12. Л. 152, 155]. Очевидно, проекты соглашения исходили в первую очередь от кругов магнатерии и шляхты Великого княжества, связанных с этими политиками и заинтересованных в войне со Швецией и приобретениях за ее счет. Важная группировка, во главе которой стоял первый сенатор Великого княжества воевода виленский (на тот момент номинальный) и великий гетман Павел Сапега, хотя и дала согласие на поездку Саковича в Россию, активно в составлении проекта соглашения, судя по всему, не участвовала.

Конечно, не случайно гетман В. Госевский рекомендовал А. Саковичу перед поездкой в Москву посетить А. Л. Ордина-Нащокина. Характерно, что сделанная русским дипломатом запись высказываний литовского посланца начиналась со слов, что решения о поисках соглашения с Россией были приняты "по прежним съездам Афанасьевым з гетманом и по многим обсылкам" [2. Д. 1. Л. 381]. Это заставляет предполагать, что воевода был в известной мере в курсе планов литовских политиков, связанных с литовско-русским соглашением. Во всяком случае, А. Л. Ордин-Нащокин не только поддержал перед царем идею заключения соглашения с Великим княжеством Литовским, но и стал выдвигать соображения об организации переговоров со шведами, исходя из того, что такое соглашение будет заключено. Он рекомендовал царю не спешить с началом переговоров, "дожидаясь с Княжеством Литовским совершения", а на самих переговорах поставить шведскую сторону в известность о соединении Великого княжества Литовского и России под властью одного правителя: "А шведы будут страшны, два государства в крепком соединении будут на одних на них" [2. Д. 1.Л. 391].

Учитывая эти обстоятельства, он убеждал и царя, и готовившихся выехать на переговоры русских представителей, что переговоры со шведами следует вести на Двине "меж Царевичева Дмитреева города и Риги", в месте, где сходятся границы Курляндии, Жемайтии и "Прусской земли" [2. Д. 5. Л. 7]. К этому месту переговоров он предлагал направить войска с двух сторон - из Вильно на территорию Курляндии и с востока - из Пскова к Двине [2. Д. 1. Л. 391, 447]. В пользу такого решения А. Л. Ордин-Нащокин приводил целый ряд доводов: выбор места переговоров на Двине и концентрация в этом районе русских войск окажет давление на шведов и заставит их прекратить нападения на литовские поветы, что укрепит авторитет царя в глазах литовской шляхты. Одновременно близкое присутствие русских войск способствовало бы усилению позиций сторонников прорусской ориентации в Великом княжестве Литовском. Кроме того, обозначится неприятная для шведов перспектива совместных действий русских и литовских войск [2. Д. 1. Л. 391, 448; Д. 5. Л. 7 - 8, 92 - 93, 106, 123]. Ко всему этому добавлялся еще один важный довод - концентрация русских войск в этом районе заставит курфюрста бранденбургского и курляндского герцога разорвать свои связи со Швецией и присоединиться к русско-литовскому соглашению [2. Д. 5. Л. 8]. Позднее в беседе с доверенным лицом царя подъячим приказа Тайных дел Протасием Никифоровым он резко критиковал главу Посольского приказа дьяка Алмаза Иванова за то, что тот при заключении соглашения со шведами о прекращении военных действий на время переговоров не добился распространения его действия на Великое княжество Литовское, которое подчинилось верховной власти царя, и дал согласие провести переговоры на реке Нарове "на Ижерской земле" [5. Д. 128. Л. 74]. В этом случае, указывал он, бу-

стр. 50


дут утрачены дополнительные возможности влиять на положение дел в Великом княжестве Литовском, удержать его в сфере русского влияния и совместно с ним противостоять шведам.

25 июня 1658 г. в Москве была закончена работа над текстом "тайного наказа", содержавшего те условия, каких следовало добиваться на переговорах. Сохранились лишь фрагменты этого важного документа, в которых читаем, что на съезде следует добиваться согласия шведской стороны на устройство "корабельных пристаней" в Канцах (на месте позднейшего Петербурга) и около Нарвы, где, очевидно, русские купцы могли бы свободно торговать с купцами из стран Западной Европы. Кроме того, к России должны были отойти город Орешек на Неве и город "Куконос" - Царевичев Дмитриев на Двине [2. Д. 5. Л. 18 - 19]. Этот раздел документа позволяет сделать некоторые важные выводы об общей линии русской внешней политики накануне начала мирных переговоров. Очевидно, в Москве считали положение Швеции достаточно трудным и при заключении мира рассчитывали добиться серьезных уступок. Вместе с тем русские планы явно расходились с планами литовских политиков. Если те связывали соглашение с Россией с планами широкой экспансии в Ливонии, то русское правительство явно стремилось положить конец войне и готово было ради заключения мира уступить Швеции значительную часть территорий, занятых русскими войсками во время войны 1656 - 1657 гг. (в их числе такой крупный центр, как Дерпт), ограничившись тем минимумом, который обеспечил бы выход России к Балтийскому морю. Получив текст "наказа", А. Л. Ордин-Нащокин ответил, что, когда литовцы "по утвержении Княжества Литовского под твою, великого государя, высокую руку будут в соединении с московским войском, по тем статьям не тяжело с шведы зговор чинить" [2. Д. 1. Л. 400]. Таким образом, успешное выполнение царского наказа он связывал с заключением русско-литовского соглашения.

На протяжении июня-июля 1658 г. А. Л. Ордин-Нащокин настаивал на проведении переговоров со шведами на Двине и отказывался покидать свою резиденцию в Царевичеве Дмитриеве. Он даже ссылался на то, что ранее, следуя указаниям царя, он заключил соглашение с литовским гетманом, "покаместа утвердитца Княжество Литовское под твоей, великого государя, высокою рукою, и мне, холопу твоему, ис Царевичева Дмитреева города не отдалитца и по Виленскому договору в тайне з шведом зговор не чинить" [2. Д. 1. Л. 403]. Однако его советы и предложения не были приняты во внимание. В начале августа, подчиняясь приказу царя, Афанасий Лаврентьевич выехал на встречу с другими русскими представителями, чтобы вести переговоры со шведами на р. Нарове [2. Д. 5. Л. 189, 225]. Туда же должны были двигаться из Пскова войска во главе с кн. И. А. Хованским [2. Д. 5. Л. 192, 252 и ел.]. Единственным результатом хлопот Афанасия Лаврентьевича стала царская грамота послам от 8 августа, в которой им предписывалось: "А Княжество б Литовское отговаривать от Свейские коруны к Московскому государству и стоять о том накрепко" [2. Д. 5. Л. 223].

Русско-литовские отношения летом 1658 г. также развивались не так, как предполагали В. Госевский и А. Л. Ордин-Нащокин. Посольство А. Саковича добиралось до Москвы долго, более месяца и лишь 9 июля ст.ст. (19 по н.ст.) староста ошмянский смог изложить свои предложения советникам царя [3. Д. 12. Л. 82 и ел.]. В этих условиях намеченный в Литве план действий не мог быть выполнен, и на сейм, открывшийся 10 июля н.ст. 1658 г. в Варшаве, литов-

стр. 51


ские сенаторы и послы отправились, не имея на руках какого-либо соглашения с Россией, которое они могли бы предъявить его участникам. Еще более важно, что беседы с А. Саковичем не привели к какому-либо конкретному результату. Отпущенное из Москвы 27 июля литовское посольство могло привезти В. Госевскому лишь сообщение, что царь, познакомившись со "статьями", даст свои указания "великим послам", находившимся в Вильно [3. Д. 12. Л. 177 и ел., Л. 203 и ел.]. О содержании этих указаний литовцы могли только догадываться. Объяснялось это тем, что какого-либо решения в Москве принято не было. Лишь 4 сентября царь отправил материалы переговоров с А. Саковичем к "великим послам", советуя им "проволачивать" переговоры с представителями Речи Посполитой, пока им не пришлют "тайного наказа" из Москвы [3. Д. 86. Л. 29 - 31].

Осторожность, проявленная советниками царя, не была случайной. А. Л. Ордина-Нащокина привлекали те аспекты русско-литовского соглашения, которые были связаны с будущей политикой союзников в отношении Швеции, к тому же его представления о положении в Великом княжестве Литовском формировались под влиянием переписки с В. Госевским, а дьяки Посольского приказа черпали информацию и из других источников, где положение рисовалось в ином свете. Так, русский агент Иван Гебдон, ехавший в Голландию через Литву, сообщал в мае 1658 г., что к царю будут отправлены послы, чтобы его "обнадежить и укрепить прежней виленскои договор, и то оне делают, чтоб им твоего великого государева войска задержать, а не истинным прямым сердцем" [2. Д. 1. Л. 329]. Письмо с аналогичными предостережениями во время пребывания А. Саковича в Москве прислал патриарху Никону полоцкий епископ Каллист. О самом Саковиче, который некогда присягал царю, епископ писал, что это "лукавой и злохитреной, лстивой человек" [3. Д. 12. Л. 174 - 175]. Все это вызвало сомнения в искренности намерений литовцев.

Серьезные проблемы возникали и в случае реализации проекта русско-литовского соглашения на практике. Ведь его условия предусматривали возвращение Великому княжеству всех утраченных в ходе русско-польской войны 1654 - 1655 гг. земель и вывод с его территории русских войск. Какая же была гарантия, что, получив все это, литовская сторона станет соблюдать другие условия соглашения? Единственной гарантией мог бы быть разрыв связей между Литвой и Польшей и подчинение Великого княжества власти царя тотчас, а не после смерти короля Яна Казимира. Так понимал смысл соглашения А. Л. Ордин-Нащокин. А. Сакович действительно говорил об этом, но лишь как об одной из возможностей, которая будет реализована, если послы и сенаторы Польского королевства на сейме не присоединятся к русско-литовскому договору. Такое присоединение, однако, привело бы к превращению Алексея Михайловича всего лишь в будущего преемника короля Яна Казимира без каких-либо возможностей воздействия на положение дел в Польско-Литовском государстве. Неудивительно, что в Москве воздержались от немедленных решений. "Великие послы" во главе с Н. И. Одоевским должны были выяснить, что же реально стоит за литовским проектом.

Официально о поездке А. Саковича в Москву "великих послов" поставил в известность гетман В. Госевский грамотой, полученной ими 6 июля ст.ст. [3. Д. 8. Л. 94 - 94об.], когда литовский посланец уже находился в Москве. Однако какими-то сведениями о поездке Саковича и ее связи с проектом сепаратного русско-литовского соглашения "великие послы" располагали и раньше и по собственной инициативе решили прояснить ситуацию. 23 июня ст.ст. они отправили

стр. 52


гонца Д. Остафьева [3. Д. 8. Л. 174], который должен был посетить наиболее авторитетных литовских политиков, чтобы получить ответ на вопрос, действительно ли Литва готова порвать свои связи с Польшей и соединиться с Россией.

В первых числах июля он встретился с первым сенатором Великого княжества - воеводой виленским и великим гетманом П. Сапегой. Сапега сообщил, что литовские послы и сенаторы отправились на сейм добиваться, чтобы было принято решение о мире с Россией и выборе Алексея Михайловича преемником Яна Казимира [3. Д. 8. Л. 180 - 181]. Он подтвердил, что Сакович поехал в Москву с его согласия и что если на сейме не будет принято таких решений, и Польша станет заключать мир со шведами, то он не видит другого выхода кроме заключения соглашения с Россией [3. Д. 8. Л. 181 - 182]. Но одновременно на дважды заданный вопрос, может ли отделиться Литва от Польши, он ответил самым отрицательным образом ("никак отступить от них не мочно", "от Коруны Полские не отступим"), поясняя: "Смешались мы с ними и верою, и поженились, и маетности помешались" [3. Д. 8. Л. 183, 185]7 . Как бы дезавуируя сообщения Саковича о поддержке проекта соглашения "поветной шляхтой", великий гетман заявил, что проект соглашения был обдуман в узком кругу политиков ("сенаторей и великих человек з десять"), "а то, де, нихто, никакой человек не ведает у нас, с чем Адам Сакович послан". О самих инициаторах проекта - Госевском и Паце он также отозвался нелестно ("и тот, де, помутил да и канцлер Пац такой же") [3. Д. 8. Л. 185]. Эти высказывания ясно показывают, что П. Сапега одобрил проект соглашения с большими колебаниями и готов был взять назад свое согласие. 2 июля к гетману приехали гонцы от Выговского, которых он постарался скрыть от русского гонца, но Д. Остафьеву позднее удалось узнать, что гонцы приехали договариваться с Сапегой, "чтоб татар от себя не отпустить, итти бы воевать государевы украинные городы" [3. Д. 8. Л. 187,208].

Важное значение имела и состоявшаяся 7 июля беседа с виленским епископом Яном Завишей. Тот прямо заявил, что ничего не знает о посольстве Саковича, а о инициаторах проекта В. Госевском и К. Паце дал крайне неблагоприятный отзыв: "Гансевскои и канцлер Пац такие великие франты, пуще их у нас во всей Литве нет, никак тому верить нечему" [3. Д. 8. Л. 191, 197]. Наконец, к 9 июля в руках "великих послов" оказалась копия письма к В. Госевскому от еще одного влиятельного литовского политика - Богуслава Радзивилла, в котором доказывалось, что война с шведами не принесет Речи Посполитой никаких выгод, "понеж нас до Лифлянт Москва не пустит, а за море трудно". Лучше - доказывал он - возобновить войну с Россией в союзе с Крымом и запорожскими казаками [3. Д. 8. Л. 288 - 292].

Неудивительно, что, располагая такими сведениями, "великие послы" в июле 1658 г., когда В. Госевский стал настойчиво добиваться встречи с ними еще до начала официальных переговоров между Россией и Речью Посполитой8 , не проявили большого желания с ним встречаться, и встреча так и не состоялась.


7 "От Короны не отлучаемся", - уже по своей инициативе сказал П. Сапега гонцу при отъезде [3. Д. 8. Л. 190 - 191].

8 См. грамоту В. Госевского "великим послам", полученную ими 6 июля ст.ст. [3. Д. 8. Л. 94 - 94об.], грамоту послов Алексею Михайловичу [3. Д. 8. Л. 294 и ел.], грамоты В. Госевского А. Саковичу и А. Л. Ордину-Нащокину [3. Д. 2. Л. 59 - 63] и царю от 27 июля н.ст. [3. Д. 2. Л. 89 - 90].

стр. 53


Будущее развитие отношений между Россией и Речью Посполитой должны были определить решения сейма, собравшегося 10 июля н.ст. 1658 г. в Варшаве.

В августе 1658 г., наконец, начались сношения между русскими и шведскими дипломатами, но в течение длительного времени дело не доходило до собственно переговоров, так как стороны не могли договориться о месте их проведения. Как правильно отметила Е. И. Кобзарева, обе стороны сознательно затягивали переговоры [1. С. 206 - 207]. Для этого у них были разные мотивы. Поведение шведских дипломатов определялось военными планами Карла Густава, целью которого было завоевание Дании и объединение трех скандинавских стран под его властью. 18 августа шведские войска высадились в Зеландии, а 21 осадили Копенгаген. В таких условиях шведский король был заинтересован в спокойствии на границе с Россией. Соглашение о прекращении военных действий на время переговоров идеально отвечало этой цели.

Иными мотивами руководствовался А. Л. Ордин-Нащокин, оказывавший определяющее воздействие на ход переговоров. Имело значение то, что по оценке главы посольства князя И. С. Прозоровского, думный дворянин "немецкое дело знает и их немецкие нравы ведает" [5. Д. 128. Л. 70], а еще больше то, что именно Нащокину царь поручил добиваться выгодных условий мира со Швецией. Мотивы действий А. Л. Ордина-Нащокина позволяет выяснить запись беседы царского посланца подъячего Приказа тайных дел Протасия Никифорова с князем И. С. Прозоровским 28 сентября 1658 г. У посланца князь хотел выяснить, как складывались осенью 1658 г. отношения царя с поляками. При этом он заметил, что Ордин-Нащокин "в поляках сумневается и говорить, что Гансевской и Литва великому государю верны". Когда князь стал выражать сомнения, что им "верить ещо нельзя, потому что на них крепости никакие не взято", то Нащокин заявил, ссылаясь на грамоту из Посольского приказа, "что Литва под государевою высокою рукою" [5. Д. 128. Л. 72]. Таким образом, еще и в конце сентября Афанасий Лаврентьевич считал соглашение с Литвой делом реальным. Очевидно, он и затягивал переговоры до "завершения литовского дела", что позволило бы выступать по отношению к шведам с более выгодной позиции. Это неудивительно, потому что ему не были известны те сведения, которыми располагали "великие послы" в Вильно. Е. И. Кобзарева правильно отметила, что отсутствие связи между одновременно действующими дипломатическими миссиями в Вильно и на шведской границе серьезно мешало участникам переговоров со шведами в поисках правильной политической линии [1. С. 208 - 209, 211].

Пока затягивались переговоры со Швецией, стали серьезно осложняться русско-литовские отношения. П. Сапега не обманывал русского гонца, утверждая, что литовские послы и сенаторы направились на сейм с твердым намерением добиться решения об избрании Алексея Михайловича преемником короля Яна Казимира. Принятые сеймом в конце августа 1658 г. решения соответствовали требованиям литовцев, тем более что сохранялась угроза их сепаратного соглашения с Россией9 . Комиссары, назначенные на переговоры, были наделены полномочиями выдать царю "диплом" об избрании. Все это, однако, лишь в том случае, если он одобрит условия, которые они ему предложат. Условия эти


9 Помимо краткого сообщения Я. Лещинского [4. S. 128] см. также свидетельство литовского посла М. Россохацкого: "И сказали корунным: буде коронные ими, литовскими, о миру с царским величеством промышлять не хотят, и они, де, литовские от Коруны оторвутца, и учнут сами о себе промышлять и государя себе искать" [3. Д. 9а. Л. 101].

стр. 54


были изложены в особом документе, работа над которым была завершена 25 июля н.ст.10 . Главным из них было возвращение Речи Посполитой всех территорий, занятых русскими войсками во время войны 1654 - 1655 гг. и восстановление ее власти над Украиной. Кроме того, царь обязывался оказать военную помощь для возвращения Ливонии под власть Речи Посполитой. Лишь Смоленская земля могла остаться под властью царя до его вступления на польский трон, но магнатам и шляхте, а также католическим духовным учреждениям должны быть возвращены все их владения на этой территории. Как справедливо отметил Л. Кубала, польско-литовская сторона, по существу, повторяла условия, выдвинутые во время виленских переговоров 1656 г., которые тогда же были резко отклонены русскими представителями [4. S. 131 - 132]. Царю снова предлагалось отказаться от всех результатов, достигнутых в ходе войны, в обмен на обещание возвести его на польский трон после смерти Яна Казимира без каких-либо гарантий выполнения этого обещания. Временное сохранение в его руках Смоленской земли такой гарантией быть не могло.

Со своей стороны, и русское правительство придерживалось прежней линии. Наказ, врученный в мае 1658 г. Н. И. Одоевскому и его товарищам, предусматривал сохранение русской власти над Запорожским войском и включение в состав России территорий Великого княжества Литовского на восток от реки Березины (см.: [3. Д. 7]). С началом переговоров все это должно было привести к резкому столкновению интересов сторон. Так и случилось.

Положение дел "великие послы" могли уяснить еще до начала официальных переговоров. Первые сведения о решениях сейма стали поступать уже в первой половине августа [3. Д. 8. Л. 403], их истинность подтверждали новые свидетельства. Особенно подробное сообщение дал послам писарь М. Россохацкий, бывший послом от Троцкого воеводства [3. Д. 9а. Л. 101 - 105]. Начало переговоров полностью подтвердило их соответствие действительности. На встрече 18 сентября ст.ст. комиссары подали условия, которые польско-литовская сторона представляла на "прежней комисии", и заявили, что уступок никаких не будет, "и им сверх инструкции прибавить ничего не уметь" [3. Д. 96. Л. 137, 141, 147]. 20 сентября послы сообщили об этом царю [3. Д. 96. Л. 149].

Одновременно стала опасно осложняться ситуация на Украине. Чтобы подавить своих противников в Гетманстве, казацкая верхушка во главе с Выговским весной 1658 г. вступила в союз с Крымским ханством, враждебным России. Одновременно начались поиски сближения с Речью Посполитой. Появились первые проекты соглашений о переходе Запорожского Войска под власть Речи Посполитой [4. S. 102 - 106; 6. С. 305 - 316,325 - 327; 7. С. 269 и ел.]. 4 августа 1658 г. гетман сообщил королю Яну Казимиру, что готов способствовать подчинению Запорожского Войска Речи Посполитой и принять участие на ее стороне в войне с Россией [4. S. 107]. В августе на территории гетманства начался сбор войска. О тайных польско-украинских переговорах в Москве, конечно, не были осведомлены, но объявленный гетманом сбор войска вызвал беспокойство. Нападение брата Выговского Данила на Киев 2 сентября 1658 г. могло это беспокойство только усилить. Переговоры с русским посланником В. М. Кикиным в начале сентября не разрядили обстановки. Хотя открытого разрыва не произошло, гетман отказался дать объяснения по поводу созыва войска и не захотел его распустить, не захотел разорвать отношения с татарами и не выполнил


10 Текст документа опубликован: [4. S. 554 - 560].

стр. 55


приказ царя о посылке двух полков на подкрепление стоявшей на польской границе армии кн. Ю. А. Долгорукого (см.: [6. С. 333 - 343]).

В этой сложной ситуации в Москве колебались с принятием решения. Как видно из переписки "великих послов", к началу переговоров с польско-литовскими комиссарами они так и не получили от царя "тайного наказа", в котором определялись бы реальные условия мирного соглашения с Польско-Литовским государством [3. Д. 9а. Л. 188]. Однако поиски мирного соглашения со Швецией становились все более важными. 5 октября царь приказал послам согласиться на ведение переговоров в месте, которое предлагали шведы, - Валиесаре. "А за места б, - говорилось в царской грамоте, - съезду не учиня, не розъехатца б" [2. Д. 6. Л. 95]. Когда эта грамота 17 октября была доставлена послам, в ходе русско-шведских переговоров начались реальные сдвиги.

В начале октября русские послы на ливонской границе не имели ясного представления о неблагоприятных переменах в международном положении России, которые вызывали такое серьезное беспокойство у руководителей Посольского приказа. Как верно отметила Е. И. Кобзарева, послы в это время не получали сведений ни из Москвы, ни от "великих послов" из Вильно. Единственным источником информации в этих условиях стали для них письма гетмана В. Госевского, которые пересылал А. Л. Ордину-Нащокину его сын Воин, замещавший отца в Царевичеве Дмитриеве [1. С. 211]. Письма гетмана от 24 сентября н.ст. содержали весьма важную информацию о международном положении Швеции. На переговорах шведские "дворяне" хвастались успехами Карла Густава в Дании: Копенгаген взят приступом, датский король погиб, члены его семьи попали в плен [2. Д. 6. Л. 163]. Письма В. Госевского11 рисовали ситуацию в ином свете. Шведская армия завязла под Копенгагеном, не в состоянии взять датскую столицу, а к ней на помощь идут войска союзников: по морю -голландская эскадра, по суше - войска австрийского генерала Монтекукколи, бранденбургского курфюрста и польские во главе с С. Чарнецким. "А ныне время на шведа, - писал В. Госевский, - со всех сторон утиснен". Одновременно он выражал надежду на скорое успешное окончание переговоров под Вильно, в которых он намерен в ближайшие же дни лично принять участие. После заключения мира, - писал он, - возможен совместный поход литовских войск, войск бранденбургского курфюрста во главе с Б. Радзивиллом и армии Ю. А. Долгорукого в Ливонию против шведского генерала Дугласа. "И до отца своего учини ведомо, - писал гетман, обращаясь к Воину, - чтоб не спешил в миру с шведы, а то истинным словом обещаюсь, что с нами (т.е. с Польско-Литовским государством. - Б. Ф.) мир". Действительно, располагая такими сообщениями следовало затягивать переговоры, ожидая дальнейшего ухудшения положения Швеции и заключения союза против нее с Речью Посполитой.

Сообщения В. Госевского об ухудшении положения Швеции вскоре получили подтверждение из других источников. Так, предпринятые расспросы "купецких людей" показали, что шведам так и не удалось поставить под свой контроль Зундский пролив [2. Д. 6. Л. 147]. Затем пришли известия о неудачном штурме Копенгагена, вступлении войск союзников на территорию Голштинии и приходе в Зундский пролив на помощь защитникам Копенгагена голландской эскадры [2. Д. 6. Л. 203, 381]. Одновременно русским представителям стало известно, что в Ливонии нет значительных шведских войск и шведские


11 Переводы писем см.: [2. Д. 6. Л. 173 - 175].

стр. 56


военачальники не рассчитывают на приход подкреплений [2. Д. 7. Л. 23 - 24]. Когда к середине ноября русские представители уяснили себе положение дел, одновременно стало ясно, что у них нет возможности использовать эти трудности в положении Швеции для того, чтобы принудить шведскую сторону к уступкам. Положение под Вильно складывалось таким образом, что о каких-либо планах совместного похода против шведов не могло быть и речи.

Выявившиеся уже при первых встречах русских и польско-литовских представителей резкие противоречия интересов сторон продолжали сохраняться, и новые встречи не принесли каких-либо перемен. В начале октября переговоры были прерваны на четыре недели и 9 октября ст.ст. "великие послы" сообщили царю о своем намерении покинуть Вильно. При этом не было заключено какого-либо соглашения о прекращении на это время военных действий [4. S. 141 - 143]. Создававшаяся тем самым напряженность дополнительно усиливалась тем, что обе стороны прибегали к военным демонстрациям, чтобы оказать давление на противника.

С приходом в Вильно "великих послов" на берегах реки Вилии была сосредоточена значительная русская армия во главе с одним из лучших русских воевод кн. Ю. А. Долгоруким [8. С. 118 - 119]. Одновременно к границам стали двигаться войска литовских гетманов. Король Ян Казимир побуждал их к активным военным действиям, полагая, что поражение, нанесенное армии кн. Ю. А. Долгорукого, заставит русскую сторону пойти на уступки на мирных переговорах [4. Dod. N XXXV. S. 572 - 573]. Гетманы на это не пошли, но в ряде мест их военные отряды перешли границу и вступили на контролировавшуюся русскими властями территорию. В начале сентября войска П. Сапеги перешли Неман и вступили на территорию Гродненского повета [3. Д. 9а. Л. 38 - 39]. Тогда же его отряды пришли и в Новогрудский повет. Как сообщал "великим послам" новогрудский воевода Д. Ильфов, "мы от тех желнырей (солдат. - Б. Ф.) сидим в осаде" [3. Д. 9а. Л. 135 - 136]. Одновременно на берегах рек Вилии и Свентой появились "загоны" из войска В. Госевского [3. Д. 9а. Л. 165]. К концу сентября П. Сапега "со всем своим войском пришел к Вильне и стал... от Вильны в дву милях", перерезав дороги, ведущие к Новогрудку, Гродно и Минску [3. Д. 96. Л. 247]. Несмотря на требования с русской стороны, он отказался отводить войска [3. Д. 96. Л. 261 - 262]. В начале октября на территорию виленского повета пришло и войско во главе с В. Госевским [3. Д. 96. Л. 258]. Положение было тем более напряженным, что, прерывая переговоры, комиссары Речи Посполитой заявили: "Коли, де, царское величество завоеваных городов за свое государское обиранье не уступит, и они, де, комисары посольство свое розрывают, а кому, де, что надобно будет, и тот своего отыскивать учнет" [3. Д. 96. Л. 289]. В этой напряженной обстановке дело дошло 10 октября до сражения под Верками между армией Ю. А. Долгорукого и войском В. Госевского. Польный гетман потерпел поражение и попал в плен. После этого произошли столкновения его армии с войском П. Сапеги (см.: [8. С. 119; 4. S. 147]). Переговоры были прерваны, и Россия и Речь Посполитая оказались фактически в состоянии войны.

Одновременно положение на Украине все более осложнялось. В сентябре 1658 г. на раде в Гадяче было принято решение о возвращении Запорожского Войска под власть Речи Посполитой. На Левобережной Украине начались военные действия между войсками И. Выговского и его татарских союзников и армией кн. Г. Г. Ромодановского [6. С. 283 - 285, 344 - 347]. В конце 1658 г. в Моек-

стр. 57


ве стали организовывать для посылки на Украину большую армию во главе с кн. А. Н. Трубецким12 .

Перемены на Украине сказались и на положении в Белоруссии, часть которой занимали казацкие полки во главе с Иваном Нечаем. Подталкивая литовских гетманов к войне с кн. Ю. А. Долгоруким, король рассчитывал, что Нечай ударит по тылам его армии [4. Dod. N XXXVI. S. 573]. До этого дело не дошло, но в конце сентября 1658 г. начались столкновения между казаками Нечая и русскими ратными людьми. Нечай "бунты великия завел и дороги отнял круг Могилева" [3. Д. 1. Л. 65]. Тогда же казаки взяли штурмом Новый Быхов и взяли в плен воеводу [3. Д. 96. Л. 188].

Русские послы на ливонской границе не сразу могли сориентироваться в положении дел. Они не получали никаких официальных сообщений ни из Москвы13 , ни из Вильно. Главным источником информации для них стали сведения, которые собирал в Царевичеве Дмитриеве Воин Нащокин. Первые вызывающие беспокойство сообщения пришли 15 октября. Возвратившиеся из Полоцка солдаты сообщали о нападениях "черкас" на "московских людей" в Бешенковичах, Лукомле, Черее, от чего "в Полоцке страхи великие" [2. Д. 6. Л. 143]. Положение окончательно прояснилось к концу месяца. В начале ноября Воин смог сообщить отцу о сражении под Верками, о волнениях среди шляхтичей в Полоцком и Витебском поветах, о сборе под Киевом казацкого войска, "промышляют над государевы городы" [2. Д. 6. Л. 200, 203]. Происходившие перемены в русско-польских отношениях сказались и на территории, прилегавшей к Царевичеву Дмитриеву. 28 октября большой отряд шляхты из Браслава и Икажна, около 700 человек, занял город Друю и захватил находившиеся там хлебные запасы. Лишь 11 ноября этот отряд удалось выбить из города [2. Д. 6. Л. 384 - 387]. Воин сообщал отцу, что собирает продовольствие и готовит Царевичев Дмитриев к осаде [2. Д. 6. Л. 425].

Послам пришлось приспосабливать свои планы к менявшейся ситуации. 4 ноября, еще до начала переговоров со шведами, они обратились к царю с просьбой дать указания на случай, если теперь после возобновления военных действий между Россией и Речью Посполитой шведы поднимут вопрос о "соединении на общего неприятеля на польского короля" [2. Д. 6. Л. 117].

К тому времени, когда 17 ноября ст.ст. в Валиесаре начались переговоры между русской и шведской делегациями, положение Швеции продолжало ухудшаться. После вступления войск союзников в Голштинию герцог Голштинский, союзник Карла Густава, объявил о своем нейтралитете, а главное -голландская эскадра, нанеся поражение шведскому флоту, прорвала блокаду Копенгагена. Это означало провал военной кампании шведского короля. Сохранение мира с Россией становилось необходимым, но шведы, зная о возникших у русской стороны осложнениях14 , рассчитывали добиться мирного соглашения, не идя на уступки. Русская запись переговоров в Валиесаре [2. Д. 8] позволяет составить четкое представление о линии поведения шведских послов на первом этапе переговоров, когда обсуждался вопрос о заключении "вечного мира" между Россией и Швецией. Они категорически настаивали на


12 Его поход начался 15 января 1659 г. (см.: [8. С. 121]).

13 Лишь 21 декабря к ним пришла царская грамота с сообщением о сражении при Верках и нападении войск И. Выговского на Киев [2. Д. 8. Л. 513 - 514].

14 См. упоминание в отписке русских представителей, что одним из источников информации о сражении под Верками стали для них "дворяне" шведского посольства [2. Д. 6. Л. 117].

стр. 58


том, что "вечный мир" может быть заключен лишь на условиях Столбовского договора, и одним из его пунктов должен стать полный отказ русской стороны от всяких притязаний на Ливонию15 . Вместе с тем они заявляли, что для войны между Россией и Швецией никаких причин не было, все это - "наших неприятелей злые хитрости" (в качестве конкретных виновников "ссор" упоминались австрийские посредники на переговорах под Вильно в 1656 г. и "ведомой бездельник гетман Гасевской") [2. Д. 8. Л. 396 - 397,406,421]. Шведские послы предлагали заключить не только мир, но и союз между Россией и Швецией, "чтобы мстить собча убытки над общим недругом над польским королем" [2. Д. 8. Л. 395, 431]. Такой союз должен был облегчить положение Швеции в борьбе с враждебной коалицией и примирить Россию с потерей ее завоеваний в Ливонии. Но полномочий ни для заключения союза, ни для заключения мира на предложенных шведской стороной условиях русские послы не имели. К 25 ноября переговоры о заключении "вечного мира" зашли в тупик. В этот день послы сообщили о сложившемся положении царю в Приказ Тайных дел [2. Д. 6. Л. 566 - 567].

К концу 1658 г. русское правительство оказалось перед неприятной перспективой одновременного ведения войны на нескольких фронтах: в Литве и Белоруссии - против Речи Посполитой, на Украине - против Запорожского Войска, в Ливонии - против Швеции, если бы с ней не удалось заключить мирного соглашения. В Москве отдавали себе отчет в том, что для страны, которая вела военные действия уже пять лет, такая война была бы непосильна. Предстояло сделать выбор. О характере принятого решения дают представление грамоты, отправленные 7 декабря ст.ст. из Москвы в ответ на донесение послов.

В первой из этих грамот предлагалось заключить "вечный мир" со Швецией, удовлетворившись минимальными уступками со шведской стороны: уступка двух пограничных городков и рыбных ловель по обеим сторонам реки Наровы. Одновременно русские представители должны были поднять вопрос о заключении соглашения, "как нам, великому государю, и королю их в соединении на общего неприятеля стоять". При этом, правда, подчеркивалось, что следует вести переговоры "не скорым обычаем, малыми поступками" и соглашаться на указанные условия "по самой конечной мере" [2. Д. 7. Л. 56 - 64]. Уже после ее написания текст грамоты был дополнен припиской, которую сделал глава Посольского приказа Алмаз Иванов "по государеву имянному указу и по боярскому приговору". В ней говорилось, что, если не удастся добиться уступки двух пограничных городков, то следует и их уступить, чтобы "розрыву не учинить и без дела не разъехатца" [2. Д. 7. Л. 65].

Вторая из грамот, датированная тем же числом, давала русским послам полномочия для ведения переговоров со Швецией о союзе с Речью Посполитой, чтобы компенсировать сделанные "поступки" за счет "общего неприятеля". В грамоте намечались и возможные зоны действия будущих союзников: объектом действия русских войск должны были стать "Великого княжества Литовского городы и места по старые рубежи", а шведские войска должны были действовать на территории Польского королевства. При этом Алексей Михайлович не хотел заходить в сближении со Швецией слишком далеко и тем ограничивать свободу действий в будущем. По соглашению стороны должны были сохранить за собой право вести сепаратные переговоры с Речью Посполитой [2. Д. 7. Л. 67 - 68].


15 См. в "речи" шведских послов, переданной русским представителям 21 ноября: "Российскому государству во веки веков никакие права над Ливонскою землею не иметь" [2. Д. 8. Л. 410].

стр. 59


Наконец, третья из грамот предписывала добиться уступок со шведской стороны, обещая за это заключить соглашение о совместных действиях против Речи Посполитой. Однако, если бы этого не удалось добиться, "и вы б, -говорилось в грамоте, - по самой по последней мере с свейскими послы помирились по Столбовскому договору" [2. Д. 7. Л. 69 - 70].

Таким образом, в Москве было принято решение заключить "вечный мир" со Швецией, чтобы сосредоточить все силы на борьбе с Речью Посполитой за украинские и белорусские земли. Этой цели должен был служить и возможный военно-политический союз со Швецией.

Эти грамоты были получены русскими представителями 11 декабря [2. Д. 8. Л. 488 и ел.], когда между сторонами были согласованы основные пункты соглашения о перемирии между двумя государствами. Переговоры о заключении перемирия начались 25 ноября по инициативе русской стороны [2. Д. 8. Л. 433]. Вероятно, такая возможность была предусмотрена в не сохранившейся части посольского наказа. Шведские представители пытались добиться возвращения части утраченных территорий, но русские проявили твердость, а средствами давления в сложившейся ситуации шведы не располагали. Но со своей стороны русским представителям не удалось добиться заключения соглашения о перемирии на длительный срок (русскую запись переговоров о перемирии см.: [2. Д. 8. Л. 435 - 502]). 20 декабря договор о трехлетнем перемирии, по которому все земли, занятые русскими войсками во время войны 1656 - 1658 гг., остались в составе Русского государства, был скреплен присягами представителей обеих сторон [2. Д. 8. Л. 503 и ел.].

Такой итог переговоров был расценен в Москве как несомненный успех, и русские представители получили щедрые пожалования от царя: помимо шуб и кубков И. С. Прозоровский получил 6000 ефимков "на вотчину", А. Л. Ордин-Нащокин - 5000 [2. Д. 8. Л. 528 и ел.]. В "речах", которые зачитывались членами посольства на торжественном приеме у царя 7 января 1659 г., подчеркивалось, что договор будет способствовать продолжению польско-шведской войны и ослаблению Речи Посполитой: "Полунощной лев зубы свои на орла белого обращает", а тот "от льва уязвленого страшен ... и лев к гнезду его припущен твоими, великого государя, промышленники" [2. Д. 8. Л. 521 - 522]. Содержание "речей" ясно показывает, в чем видели в Москве значение заключенного соглашения.

С этого момента тяжелая и трудная проблема выбора для руководителей русской внешней политики на время перестала существовать. Однако стратегически важное решение было принято. Сохранение Украины и Белоруссии под русской властью было признано более важным делом, чем решение балтийского вопроса.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Кобзарева Е. И. Дипломатическая борьба России за выход к Балтийскому морю в 1655- 1661 годах. М., 1998.

2. Российский государственный архив древних актов. (РГАДА). Ф. 96 (Сношения России со Швецией), 1658 г.

3. РГАДА. Ф. 79 (Сношения России с Польшей), 1658 г.

4. Kubala L. Wojny duriskie i pokoj oliwski. 1657 - 1660. Lwow, 1922.

5. РГАДА. Ф. 27 (Приказ Тайных дел).

6. Грушевський М. С. Історія України-Руси. Київ, 1936. Т. X. Ч. 1.

7. Яковлева Т. Гетьманщина в другій половині 50-х років XVII столiття. Причини i початок Руїни. Київ, 1998.

8. Мальцев А. Н. Россия и Белоруссия в середине XVII века. М., 1974.


© library.se

Permanent link to this publication:

https://library.se/m/articles/view/РУССКО-ШВЕДСКИЕ-МИРНЫЕ-ПЕРЕГОВОРЫ-В-ВАЛИЕСАРЕ-1658-г-И-РЕЧЬ-ПОСПОЛИТАЯ

Similar publications: LSweden LWorld Y G


Publisher:

Sweden OnlineContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.se/Libmonster

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

Б. Н. ФЛОРЯ, РУССКО-ШВЕДСКИЕ МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ В ВАЛИЕСАРЕ (1658 г.) И РЕЧЬ ПОСПОЛИТАЯ // Stockholm: Swedish Digital Library (LIBRARY.SE). Updated: 05.04.2022. URL: https://library.se/m/articles/view/РУССКО-ШВЕДСКИЕ-МИРНЫЕ-ПЕРЕГОВОРЫ-В-ВАЛИЕСАРЕ-1658-г-И-РЕЧЬ-ПОСПОЛИТАЯ (date of access: 14.11.2024).

Publication author(s) - Б. Н. ФЛОРЯ:

Б. Н. ФЛОРЯ → other publications, search: Libmonster SwedenLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Sweden Online
Stockholm, Sweden
1101 views rating
05.04.2022 (954 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
The word "sacrament" and the sacrament of the word
102 days ago · From Vera Lind
Multi-structured offers
Catalog: Philology 
102 days ago · From Vera Lind
RUSSIA IN A METAPHORICAL MIRROR. VI.
Catalog: Philology 
102 days ago · From Vera Lind
Pushkin's Milk and Old Testament Moloch
Catalog: Philology 
102 days ago · From Vera Lind
WHY DID THE RUSSIANS LOSE THEIR SECOND PERSONAL NAME?
Catalog: Philology 
102 days ago · From Vera Lind
Note, ultimatum, sanctions...
102 days ago · From Vera Lind
Massive - massive-massive
Catalog: Linguistics Philology 
102 days ago · From Vera Lind
IS THE AUTHOR SILENT ABOUT THE ESSENCE OF BEING?
102 days ago · From Vera Lind
DEAD SOULS: who are they? (About the title of the poem by N. V. Gogol)
102 days ago · From Vera Lind
The comic in the novel "Eugene Onegin"
102 days ago · From Vera Lind

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.SE - Swedish Digital Library

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

РУССКО-ШВЕДСКИЕ МИРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ В ВАЛИЕСАРЕ (1658 г.) И РЕЧЬ ПОСПОЛИТАЯ
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: SE LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Swedish Digital Library ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.SE is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Serbia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android