В письме С. Н. Щеголихиной (Вопросы истории, 1995, N3), посвященном моральным качествам участников гражданской войны, был упомянут военный комиссар г. Таганрога Родионов, названный коммунистом. На это ссылается и А. Г. Латышев в своей книге "Рассекреченный Ленин" (М. 1996, с. 55 - 56). Наделе Родионов был левым эсером. История его назначения такова. В ночь на 18 января 1918 г. в Таганроге на совместном собрании большевиков, левых эсеров, анархистов и беспартийных постановили организовать инициативную группу для руководства действиями и предъявить белым юнкерам через исполком городского совета требование сложить оружие и покинуть город. Был образован военно-революционный комитет: председатель большевик А. Глушков, заместитель председателя левый эсер И. Зайцев, гражданский комиссар большевик В. Стернин (позднее- политкомиссар Доно-Кубанского фронта), военный комиссар и начальник штаба Красной гвардии левый эсер И. Родионов. После захвата в мае Ростова н. Д. немцами отпор им вначале был дан под руководством Родионова, который объединил разношерстные группы украинских отрядников. Во внутренней сводке оперотдела Народного комиссариата по военным делам от 30 мая сообщалось: "Наступление немцев через Батайский мост задержали местные партийные дружины команды Родионова в составе около 600 чел. при 2 орудиях... Общего управления на Дону и Северном Кавказе нет. Армией командует т. Родионов, но он совершенно один". ¹

В связи с появлением там немецкой ландверной дивизии под Ростов были переброшены воинские части Кубано-Черноморской советской республики. Возник Ростовский боевой участок. Его командующим был назначен кубанец-хорунжий И. Л. Сорокин. К нему в непосредственное подчинение вошли "командующие войсками товарищ Родионов, товарищ Середа и мобилизованные Донской области" ² . Военный руководитель Северо-Кавказского окружного военного комиссариата А. Е. Снесарев, представив 8 июня 1918 г. военруку Высшего военного совета М. Д. Бонч-Бруевичу доклад о результатах своей поездки по железной дороге Царицын - Великокняжеская - Тихорецкая, сообщал: "Только одна 2-я дивизия Родионова и отряд Сорокина преграждают пути наступления немцу со стороны Ростова, да и эти части оказываются сильно потрепанными в непрерывных боях. Лично видел большой транспорт раненых, прибывших с Батайского фронта" ³ .

В диспозиции N 1 от 2 июня главком войск Кубано-Черноморской федеративной республики К. И. Калнин указал своими заместителями Сорокина и Родионова. По сведениям на 20 июня, во 2-й дивизии Родионова числилось около 1500 человек личного состава, на 15 августа- около 5000 штыков. Бывший председатель Реввоенсовета 11-й армии Я. В. Полуян в докладе Реввоенсовету РСФСР отмечал, что под руководством Родионова и частично Сорокина в течение июня- июля 1918 г. Красная армия без обмундирования, без лекарств и докторов, без смены и резервов геройски задерживала немецкую дивизию в ожесточенных боях под Батайском. ⁴

Поскольку Щеголихина касалась личных качеств красных командиров в связи с их политическим лицом, приведу, как в подтверждение, так и для уточнения ее высказывания, пример с С. П. Колышко. Этот бывший поручик, доброволец Красной армии, командовавший войсками Таманского фронта в июне- июле 1918 г., попал в руки деникинцев. Военно-полевой суд белых в Екатеринодаре приговорил его к восьми годам каторги. Добавлю, что за участие в революционном движении этот Колышко после первой российской революции отбывал ссылку в г. Таре Тобольской губернии. А после разгрома деникинцев он стал помощ-

стр. 174

ником начальника штаба кавкорпуса Д. П. Жлобы. 8 сентябре 1920 г. его откомандировали формировать 1-ю Польскую Красную армию, потом назначили начальником артснабжения в этой армии. В ноябре 1920 г. он был зачислен в резерв политработников и стал сотрудником мобилизационно-учетного отделения Политуправления РВСР. В январе 1921 г. его откомандировали в распоряжение Высшего совета народного хозяйства. Этот Колышко, родившийся в 1881 г. в Варшаве, кроме русского языка знал еще польский, немецкий и французский. Он был энергичным человеком, но не внушал большевикам особого доверия и не ладил с комиссарами, отчего был раз даже арестован. В его анкете отмечено, что он сочувствовал большевикам с 1904 г., а до вступления в ряды РКП(б) в июне 1920 г. числился анархистом-коммунистом и анархистом-индивидуалистом. В начале 30-х годов он состоял членом Всесоюзного общества политкаторжан ⁵ .

На примерах Родионова и Колышко (а подобных им было множество) можно утверждать, что дело обстояло сложнее и не выглядело столь прямолинейным, как об этом писала С. Н. Щеголихина.

Н. А. Ефимов, доцент

Примечания

1. КИРИЕНКО Ю. К. Крах калединщины. М. 1976, с. 193; Российский центр хранения и изучения документов новейшей истории, ф. 70, оп. 3, д. 647, л. 20; ПЕТРЕНКО С. Правда о Сорокине. - Путь коммунизма, Краснодар, 1922, N1, с. 113; Российский государственный военный архив (РГВА), ф. 1, оп. 2, д. 23, л. 47.

2. РГВА, ф. 25896, ОП. 9, Д. 730, Л. 5, 7.

3. Там же, ф. 1, оп. 2, д. 148, л. 55, 56.

4. Там же, ф. 25896, оп. 9, д. 19, л. 2 об.; д. 730, л. 2 об.; ф. 100, оп. 3, д. 59, л. 2 об.; оп. 10, д. 23, л. 9; ф. 1363, оп. 1, д. 71, л. 1 об.; ф. 33504, оп. 1, д. 6, л. 15 об.

5. Центр документации новейшей истории Краснодарского края, ф. 2830, оп. 1, д. 786, л. 12, 5, 6 об., 7 об.; д. 1210, л. 5 об.

Permanent link to this publication: