М. УСОВ, полковник в отставке

Прошло уже почти 30 лет с тех пор, как закончилась моя командировка в Судан, где я в 1976 - 1977 гг. работал уполномоченным Главного технического управления (ПТУ ГКЭС) в аппарате советника по экономическим вопросам Посольства СССР. Тем не менее, некоторыми впечатлениями о событиях тех далеких уже дней, людях и национальных особенностях этой страны мне хотелось бы поделиться с читателями.

Столица Судана Хартум расположена у слияния Голубого и Белого Нила, после чего река и становится собственно Нилом. Хартум вместе с Омдурманом (на левом берегу Нила) и Северным Хартумом, расположенным на правом берегу, образует так называемый Большой Хартум.

Около половины населения Судана составляют арабы, живущие оседло главным образом в северных районах страны. Небольшая часть арабского населения ведет полукочевой образ жизни. На юге Судана преобладают племена негроидной расы, говорящие на нилотских языках (динка, нуэр, шиллук, бари и др.). Внешность нилотов, их свободное поведение и цветастые одежды очень заметны в Хартуме на фоне арабских одеяний северосуданцев. Несмотря на многоязычье народов, населяющих Судан, официальный язык республики - арабский.

Население северной части страны исповедует в основном ислам суннитского толка, на юге среди нилотов до настоящего времени распространены анимизм и тотемизм. Имеются и христиане (большей частью католики). В стране применяются как мусульманский, так и григорианский календари.

В то время в Судане было более терпимое отношение к другим религиям, чем в тех мусульманских странах, где мне приходилось бывать раньше (Иран, Ирак, Ливия). В Хартуме тогда действовало несколько христианских церквей (армяно-григорианская, сиро-яковитская (антиохийская), коптская, католическая), и все они мирно уживались с мечетями. В магазинах, принадлежавших христианам, свободно продавалась свинина, колбасы и другие продукты, в которых использовалось запрещенное Кораном мясо.

В рождественские праздники 1977 г. в Порт-Судане я побывал в одном из храмов Антиохийской ортодоксальной церкви. Внешние отличия от русской православной церкви были, как говорится, налицо: священники темнокожие, изображения святых и самого Иисуса - темнолицые. В церкви установлены скамьи (как у католиков), дети более оживлены, и даже во время торжественной службы им позволяют бегать по церкви. Вот лишь беглое впечатление.

ЛЮДИ И ДОСТОПРИМЕЧАТЕЛЬНОСТИ

Если говорить о суданцах вообще, то у меня сложилось о них впечатление как о гордом, добром, общительном и трудолюбивом народе.

В Хартуме поражали своим изобилием и выбором базары (для меня так и осталось загадкой: как при отсутствии холодильников там все время в наличии свежее мясо и рыба, овощи и фрукты). Около базаров всегда вьется много подростков, но они не клянчат подаяния, а подрабатывают, помогая выбирать продукты и, по желанию покупателя, относят их в больших корзинах.

Особенно запомнился тринадцатилетний Мухаммед, с которым у меня сложились своего рода постоянные "деловые" отношения. По субботам я подъезжал к базару, находил парнишку, давал деньги и в общих чертах объяснял, что мне надо купить. Мухаммед сам выбирал продукты, сам торговался, сам платил и сам приносил купленное в машину. И все это за весьма незначительную (для меня) сумму. При этом не было случая, чтобы он обманул или обсчитал меня. Наоборот, когда однажды я попытался сам заплатить продавцу и, спутав номинал суданских денег, переплатил в несколько раз, Мухаммед

стр. 72

обнаружил ошибку и заставил продавца вернуть мне сдачу.

Запомнился и еще один эпизод, где "героем" тоже оказался обычный суданский мальчишка. Как-то в разгар рабочего дня я заехал в банк и поставил машину у входа. А когда вышел, моя машина была так зажата другими, что я, водитель с двадцатипятилетним стажем, не знал, как выбраться из этого лабиринта. Вокруг собралась толпа, все галдели и руками указывали мне, куда крутить "баранку". Особенно настойчиво давал советы мальчишка лет 13 - 15. Я не выдержал, вылез из машины и ехидно сказал ему, что если он такой умный, пусть покажет, какой он мастер. Что он и сделал, сев за руль незнакомой ему машины, и чистенько, буквально по миллиметрам вывел ее на дорогу. Я, конечно, заплатил ему за услугу, хотя он и не просил, но меня поразило то, как этот подросток, по-видимому, из бедной семьи, мог научиться так виртуозно управлять автомобилем.

Суданцы в своем большинстве обладают просто олимпийским спокойствием. Особенно это проявляется в отношении мелких неурядиц и инцидентов. Как-то на узкой улочке Хартума мне нужно было разъехаться со встречной машиной, за рулем которой сидел суданец. Мы остановились друг напротив друга, я попросил его дать задний ход (за мной было право первого проезда), но суданец, оставаясь на месте, жестом показывал мне, чтобы я проезжал. В конце концов, я тронулся, но когда ручка моей "Волги-21" коснулась машины суданца, я затормозил и показал, что задеваю его автомобиль. Однако он по-прежнему настаивал на моем проезде. Я со скрежетом протиснулся вперед, оставив на борту его машины глубокую царапину. Выйдя из машины, я ожидал бурной реакции со стороны суданца, но он только развел руками и сказал любимое арабами слово - "маалейш" (с араб. - ничего страшного, пустяк).

Позже я убедился, что подобное "философское отношение" к мелким неурядицам - почти черта национального характера суданцев. Помню, как перед отъездом в отпуск я поехал в Омдурман, чтобы приобрести сувениры для московских друзей. В старой лавке я купил несколько суданских ножей с рукояткой из эбенового дерева и в ножнах из крокодиловой кожи, которые носятся на руке, а также пару страусовых яиц, которые по суданским ценам стоят весьма недешево. Продавец в качестве дополнительной услуги решил их упаковать. Достал старый и пыльный полиэтиленовый пакет, дал его мне в руки и стал опускать в него яйца. И, конечно, дно пакета порвалось, яйца упали на цементный пол и вдребезги разбились. Продавец нашел у себя еще два пыльных яйца, сказав, что это последние. Решив придать им товарный вид, он железным прутом стал чистить одно из них и тут же проткнул его насквозь, при этом опять развел руками и сказал уже привычное "маалейш"... Вручив мне покупки, деньги он взял только за ножи и всего за одно страусовое яйцо.

В начале 1976 г. по приглашению наших военных специалистов я оказался в Суакине. Суакин - главный каботажный порт Судана. В морской бухте с изумительно чистой и прозрачной с голубоватым оттенком водой виден весь подводный мир, словно смотришь в аквариум. После этой умиротворяющей картины меня поразил почти мертвый город, который начинался сразу же за портом. Вместо домов пустые трех-четырехэтажные каменные коробки без дверей, окон, крыш. Улицы и дворы занесены песком, пустыня уже практически "захватила" город. По его пустым улицам задумчиво проплывали "корабли" пустыни - верблюды, медленно жуя колючую растительность.

Еще в начале XX в. Суакин был довольно оживленным городом, в котором жило несколько тысяч человек. Он был связан железной и шоссейной дорогой с Порт-Суданом. Однако когда в Суакине ("по воле аллаха") исчез источник пресной воды, люди стали покидать это место. Остальное доделала пустыня.

Главная суданская достопримечательность и святыня - мавзолей Махди. Мухаммед Ахмед (Махди Суданский, 1848 - 1885) - странствующий суданский проповедник-дервиш, нубиец по происхождению, объявил себя в 1881 г. махди (с араб. - ведомый истинным путём; согласно религиозным представлениям мусульман, мессия, т.е. "спаситель") и возглавил восстание крестьян и кочевников против произвола египетских губернаторов (восстание махдистов). В 1885 г. восставшие овладели Хартумом, изгнали из страны европейских, турецких и египетских чиновников и, разбив англо-египетские войска, создали независимое государство. Однако, оправившись от первых неудач, англо-египетская армия 2 сентября 1898 г. нанесла поражение армии махдистов под Омдурманом. Это сражение привело к гибели махдистского государства. Англичане разрушили мавзолей Махди Су-

стр. 73

данского и бросили его труп в реку. Уже в XX в., когда Судан стал независимым государством (1 января 1956 г.), мавзолей Махди был восстановлен, поскольку для суданцев Махди является символом борьбы за национальный суверенитет страны и чистый "истинный ислам".

Дервиши* и по сей день пользуются поддержкой значительной части населения страны и имеют большое влияние среди беднейших слоев населения. В этом я убедился, побывав на одном из религиозных праздников в старой части Омдурмана, где в обителях под руководством шейха-наставника проживает много дервишей. Меня поразила огромная толпа приверженцев этого учения, которая совершала хороводные, ритуальные танцы - зикры и религиозные песнопения. Сами дервиши были одеты в довольно забавные разноцветные наряды, а на голове у одного из них оказалась даже наша родная "буденовка".

Участники этого праздника были настроены, впрочем, миролюбиво ко всем зрителям, среди которых преобладали европейцы, специально приехавшие посмотреть на эти зикры. Дервиши даже приглашали любознательных иностранцев принять непосредственное участие в празднике и посетить их молельные места.

РЫБАЛКА ПО-СУДАНСКИ

Многие сотрудники посольства и советских представительств в Судане увлекались рыбалкой, заядлым рыбаком был и наш посол Ф. Н. Федотов, который мог даже отложить служебное совещание, если с утра был хороший клев рыбы. Однажды по приглашению одного богатого араба я отправился на морскую рыбалку. На нескольких машинах мы выехали вечером на одну из вилл на берегу Красного моря. Суданцы приготовили роскошный ужин: баранину, жаренную на раскаленных плоских камнях, овощи и фрукты, разнообразные напитки. Часов в пять утра я услышал в доме какое-то шевеление и подумал, что начались сборы для выхода в море, однако ошибся. Это суданцы поднялись для совершения утренней молитвы. После молитвы все снова улеглись спать и встали только часов в девять.

Когда сборы, наконец, были закончены, слуги сачками наловили на мелководье рыбешку и вместе с собранным на берегу ракушечником загрузили на дно двух моторных фелюг, на которых мы вышли в открытое море. Было уже около полудня, стояло настоящее пекло. Суданцам нипочем: на них белая джалабея, чалма, да и климат родной. Я же из-за жары чувствовал себя совершенно не в своей тарелке.

Процесс ловли самый простой, можно сказать, почти первобытный: никаких тебе удочек, поплавков, спиннингов - лишь прочная леска, на конце которой привязан рыболовный крючок. На него надевается в качестве наживки мелкая рыбешка, затем крючок с наживкой укладывается на плитку ракушечника. Все это обматывается петлей и выбрасывается из лодки. Другой конец лески у вас в руке.

Когда этот "бутерброд" достигает дна, леска натягивается. Остается только ждать, пока пальцы не почувствуют удар, это крупная рыба заглотнула наживку, и быстро поднять улов в лодку. Рыба ловилась непрерывно: это были и небольшие тунцы, и морские окуни, и камбала, и т. д. Часа через три лодки были полны рыбой, мы снялись с якорей и поплыли домой. От многочасового солнцепека, хоть и небольшой, но все же ощутимой морской качки, я чувствовал себя не слишком комфортно. Радовало только сознание того, что я лично поймал

* Дервиши - приверженцы суфизма, мистического и аскетического направления в исламе.

стр. 74

добрый десяток килограммов прекрасной рыбы.

Прошел вечер, затем сутки, но никто из суданцев не заикнулся об улове. На мой вежливый вопрос, где же моя доля улова, хозяин виллы удивленно ответил, что состоятельные арабы - участники морской рыбалки, сами рыбу не едят, а отдают ее слугам, им важен сам процесс ловли. Так я на своем опыте понял, что об обычаях, нравах и правилах поведения арабов и вообще мусульман лучше, пожалуй, знать заранее, и не только в области рыбалки.

ВСЕЯДНЫЙ СПЕЦНАЗ

В моей непосредственной работе, связанной с поставкой в Судан вооружений и оказанием военно-технического содействия, нередко происходили занятные случаи. Так, один из них связан с визитом в Судан в начале 1976 г. советской военно-правительственной делегации во главе с начальником Генерального Штаба ВС - генералом армии В. Г. Куликовым.

Суданцы выразили желание показать Куликову мастерство своих ВВС. На одном из полигонов под Хартумом расставили условные цели (списанную бронетехнику). Внезапно в небе появился штурмовик МиГ-17 суданских ВВС и в несколько заходов поразил все мишени. Затем уже другой самолет выполнил в небе фигуры высшего пилотажа.

По просьбе Куликова летчиков представили ему, и он, поблагодарив, наградил их ценными подарками (один из награжденных оказался, правда, советским летчиком-инструктором, но все сделали вид, что не заметили этого).

Далее Куликову весьма оригинальным образом продемонстрировали боевую выучку подразделения спецназа. Вот это был настоящий спектакль. На большой скорости по полигону, на котором находилось несколько групп охранников, мчался крытый бортовой автомобиль ЗиЛ-157. Когда он поравнялся с охранниками, из него на полном ходу стали выпрыгивать, кувыркаясь через голову, бойцы спецподразделения. Завязался показательный рукопашный бой, и в считанные минуты все охранники были нейтрализованы.

После завершения "спецоперации" бойцы - пять огромных черных суданцев - выстроились перед Куликовым, положив рядом четыре деревянных ящика. По команде суданцы вскрыли первый ящик, там были грязные (все в песке) твердые корнеплоды, каждый из бойцов с хрустом и чуть ли не с аппетитом съел по одному. Во втором ящике были большие болотные лягушки, они живьем съели и их. Затем - третий ящик, с живым кроликом, ему пальцами оторвали голову, освежевали и тоже съели. В четвертом была двухметровая змея. Один из бойцов откусил ей голову, а затем они все вместе, сдирая с нее кожу, как чулок, съели змею по частям. По окончании этой "трапезы" лица суданцев были все в крови. Куликов, это было заметно, еле сдерживал брезгливость, но нашел в себе силы поблагодарить суданцев, сказав, что если они способны на такое, то страна может гордиться своими защитниками.

В 1970-е гг. правительство, возглавляемое Д. Нимейри, стало придерживаться проамериканской ориентации и пошло во внешней политике на резкое свертывание отношений с СССР. Наше военно-техническое сотрудничество с Суданом стало сокращаться, а к концу 1970-х гг. вообще прекратилось. Резко сократили и советский дипломатический корпус. Советских военных специалистов попросили покинуть Судан, хотя каждому уезжающему вручали цветы и подарки. Остался только аппарат военного атташе и уполномоченный ГТУ.

Изменения, проводимые Нимейри, затронули не только сферу политики, но и общественной жизни. Постепенно стал вводиться мусульманский "сухой" закон, так что завершающий банкет в Министерстве обороны Судана прошел без спиртного - одни восточные сладости и безалкогольные напитки.

Запрет на употребление алкоголя вводился не вдруг и не сразу. Сначала исчезли из производства и продажи местные спиртные напитки, включая пиво, затем был запрещен их импорт, даже по дипломатическим каналам. Указом президента было запрещено употребление алкоголя только чиновникам высокого ранга. Например, начальнику управления Министерства обороны выпивать на приемах в посольствах было уже нельзя, а его заместителю - еще можно. Поэтому мой знакомый, заместитель начальника Управления внешних сношений Минобороны Судана полковник Маум, большой любитель Бахуса, в шутку говорил мне, что никогда не согласится на повышение по службе.

Что касается суданских военных, то они всегда, вплоть до разрыва военно-технического сотрудничества между нашими странами, старались сохранять хорошие отношения с советскими специалистами и давали нам недвусмысленно понять, что не вполне разделяют новую политику правящей элиты. Как бы там ни было, в связи с изменениями в политике, которые произошли в отношениях между Суданом и СССР, моя командировка по линии ГТУ завершилась в 1977 г. Тем не менее, время, проведенное в Судане, оставило самые разнообразные и в основном приятные воспоминания.

Permanent link to this publication: