В. МИРОНОВА

Кандидат политических наук

Роль лидера в обществе с преобладанием традиционных связей и стереотипов мышления, как, например, в странах Магриба, значительна. Во многом это объясняется следованием нормам шариата и сохранением традиций ислама, формировавшими общественное сознание в течение веков.

После получения независимости в странах Магриба лидеры наделялись большими и всесторонними полномочиями не только как главы государств и правительств, но и как признанные руководители нации, вожди освободительного движения. Такой тип лидерства соединяет в себе, как отмечает Л. М. Садовская, "авторитет власти и авторитет личности, щедро наделяемой атрибутами верховенства, в которых представления о современном политическом лидере тесно переплетаются с традиционными представлениями о главе государства"¹ . Исторические предпосылки, традиции авторитарного правления, психологическая готовность населения принять авторитарного лидера привели к появлению такого типа руководителей в странах Магриба.

С наступлением периода демократических перемен, постепенным переходом от авторитаризма к демократии, обусловленным не только "рекомендациями" Запада, но и внутренней эволюцией самих авторитарных режимов, прежняя политическая структура и идеология пересматриваются и подвергаются реформированию. Однако в условиях сохраняющейся относительной социально-политической нестабильности, вызванной тяжелым экономическим и финансовым положением стран Магриба, согласие подданных быть руководимыми обуславливается "подданническим" типом политической культуры² , что выражается в предпочтении сильной власти главы государства. В обществе распространено мнение, что лишь сильная центральная власть способна приобщить все слои населения к общественному прогрессу, установить в стране взаимопонимание через хорошо организованные выборы и контролируемую властями деятельность политических партий. Сохраняющаяся приверженность населения харизматической власти ведет к появлению авторитаризма нового типа или "тоталитарной демократии"³ : происходит укрепление сильной власти главы государства в сочетании с демократическими принципами руководства страной.

Эффективность деятельности лидера, как человека, стоящего во главе какого-либо движения или государства, зависит от умения подобрать союзников, правильно оценить сложившуюся ситуацию и предложить такое направление развития, которое отвечало бы интересам всего общества. Лидер, как правило, окружен близкой по духу группой лиц, обладающей привилегированными социальными и политическими полномочиями, участвующей в разработке и принятии решений, связанных с использованием государственной власти и воздействием на нее. Существуют также определенная организация (армия, партия) или аппарат (мощная административная система), участвующие в разработке национальной идеи, мобилизующей общественность, и способные поддержать или выступить против лидера. Поэтому при оценке факторов, влияющих на политический выбор лидеров, необходимо оценивать и политические взгляды ближайшего окружения руководителя, т.е. правящей элиты.

ДВА ПОКОЛЕНИЯ ЭЛИТ

Условно можно выделить два этапа формирования современной правящей элиты стран Магриба. Период с 1960 г. по 1980 г. - первое поколение правящей элиты (период однопартийности); начиная с 1980 г. - до наших дней - второе поколение правящей элиты (введение многопартийности).

Первое поколение правящей элиты арабских стран было воспитано и политически взращено внутри колониальных политических структур, авторитарных по сути, но с некоторыми элементами демократии (политические партии, выборы, референдумы). Колониальные власти, оставляя за собой контроль над политическим процессом, стремились создать систему "сдержек и противовесов", при которой независимые исполнительная, законодательная и судебная власти "уравновешивали" бы полномочия друг друга и препятствовали бы появлению авторитарных режимов. Такое положение вещей способствовало развитию "авторитарно-демократического" парадокса⁴ , при котором ожидалось, что политические элиты, воспитанные в авторитарных условиях, смогут развиваться, соблюдая "правила игры" западных демократических обществ.

Первому поколению правящей элиты пришлось столкнуться и с таким феноменом, который можно определить, как

стр. 15

"большие ожидания - минимальные возможности"⁵ . После ухода колониальных властей в странах Магриба было широко распространено мнение о том, что обретение независимости само по себе приведет к улучшению условий жизни основной массы населения, к комплексной модернизации, плоды которой будут быстро и справедливо распределены между гражданами. Однако ни Тунис, ни Алжир, ни Марокко не располагали реальными возможностями, необходимыми для решения возникших с завоеванием независимости социально-экономических и политических проблем. Отсталая экономика, низкий уровень образования и неразвитая инфраструктура препятствовали внутреннему развитию.

Противоречия, связанные с вышеупомянутыми парадоксами независимости, побуждали первое поколение правящей элиты устанавливать авторитарные методы правления, аргументируя это необходимостью решить насущные социально-экономические проблемы.

Правящая элита прибегала к авторитарным мерам для усиления власти своего политического лидера с целью обеспечения политического выживания за счет других элитных групп внутри общества⁶ . Бюрократический аппарат, армия и полиция укомплектовывались членами этнической группы или клана лидера (а также членами этнических групп и кланов, являющихся ближайшими союзниками); заключались в тюрьму или ссылались наиболее активные критики из конкурирующих оппозиционных групп политической элиты; объявлялись вне закона оппозиционные политические партии.

Создание однопартийных режимов было наиболее важным направлением политического развития, которого придерживались лидеры стран Магриба в постколониальную эру. Исключение составляло Марокко, формально являвшееся многопартийным государством, но где власть короля была безусловно авторитарной.

Правящие элиты Магриба называли множество причин для обоснования укрепления их политической монополии. Например, утверждалось, что однопартийные режимы отражали традиционные политические системы арабских стран в том виде, в котором они существовали до колонизации. В соответствии с этим аргументом однопартийная система должна была восприниматься как "временное отклонение" от правил многопартийной демократии и как "современная адаптация традиционного политического поведения"⁷ . В отличие от западной многопартийной системы концепция "однопартийной демократии", как считали многие арабские лидеры, наиболее полно соответствовала идее консолидации нации.

Создание однопартийной системы (говоря об однопартийности, необходимо помнить, что формально в Алжире и Тунисе имелась непризнанная оппозиция) оправдывалось также необходимостью преодолеть существующий и потенциальный "кризисы". Например, как отмечают американские ученые Р. Джексон и К. Росберг, кризис развития ("Как можно быстрее и лучше способствовать развитию нашего общества?"), кризис управления ("Каким образом можно быстро воспитать необходимых лидеров?") и наиболее важный кризис руководства (власти) ("Как можно быстро удовлетворить растущие потребности народа в плодах независимости?") привели правящие элиты Магриба к тому, что они выступали против растрачивания скудных финансовых ресурсов на создание конкурентоспособной политики⁸ . Так же как сплоченность была необходима для достижения независимости от колониальной власти, с точки зрения правящих элит, единство было важно и после получения независимости. Представители политической элиты считали, что многопартийная система могла привести к еще большей фрагментации и без того этнически, религиозно и регионально разделенных местных обществ, поэтому они опирались на однопартийную систему как на один из наиболее важных инструментов для создания "настоящей нации".

Правящие элиты многих арабских государств, в частности Туниса и Алжира, опирались на опыт социалистических стран, поэтому создание однопартийной системы объяснялось "авангардной" ролью, которую эти партии должны были сыграть у себя на родине, а также продвигать и защищать "социалистическую революцию" на Африканском континенте. Такая партия должна была способствовать будущей эволюции арабских обществ, их промышленному развитию и обеспечению основных потребностей человека, таких как гарантированный доступ к полноценной пище, жилью, здравоохранению и образованию.

Авторитарные традиции в Алжире и Тунисе нашли отражение в предпочтении президентского правления парламентскому, что привело к запрещению партийного плюрализма и конституционному закреплению однопартийной системы. В массовом политическом сознании роль президента ассоциировалась с ролью вождя и обещала большую политическую устойчивость, чем руководство парламента. Сосредоточение власти в руках одного человека оказалось более созвучным традиционному представлению о ней.

Однопартийные системы в изучаемом регионе различались в зависимости от типа власти. Политическое развитие Туниса было неразрывно связано с партией "Нео-Дустур". Ядро партии составляла по-европейски образованная интеллигенция, впитавшая идеи национального просветительства, конституционализма, арабской специфики и западной демократии. В Алжире политическое руководство в 1965 г. взяли в свои руки военные. Отсутствие к моменту завоевания независимости сколько-нибудь сформировавшегося гражданского общества, прочной экономической и социальной базы превратило армию в доминирующую силу государства. Можно согласиться с мнением Г. И. Мирского о том, что "власть чаще всего является военной... потому, что в них (обществах) нет достаточных условий для функционирования сильной гражданской власти"⁹ .

Несколько иная форма правления характерна для Марокко. Сохранение монархии в этой стране во многом объясняется причинами исторического характера. Сложившаяся после независимости форма правления закрепила абсолютистский характер власти короля и вполне соответствовала социально-эконо-

стр. 16

мической структуре страны и полуфеодальным формам общественно-политических отношений. Существенное значение имели и устойчивые религиозные традиции, определявшие авторитет монархической власти среди широких слоев населения. Королевская власть сохранялась благодаря наличию у феодально-монархической элиты опыта маневрирования между устоявшимися традициями и современной расстановкой общественно-политических сил, а также потому, что племенная и земельная аристократия занимала ведущие позиции в экономической и политической областях.

Марокко является политически одной из наиболее модернизированных и "либеральных" арабских монархий при высоком удельном весе феодально-патриархальных и племенных отношений в обществе. Это объясняется традиционной активностью многих политических сил и организаций, отражающих интересы различных слоев арабского и берберского населения. Институт монархии не только постоянно и прочно занимает главное место в политической системе, но и остается основой ее национальной самобытности. Король Марокко символизирует не только исторические корни, прочность и преемственность власти, но и национальную независимость и единство марокканской нации.

ЭТАПЫ ДЕМОКРАТИЗАЦИИ

Переход от авторитарных методов правления к многопартийности в Алжире и Тунисе происходил под контролем правящего режима, который стремился не упустить бразды правления из своих рук. Борьба за политическую власть шла преимущественно в рамках одной и той же группы претендентов - немногочисленной элиты (гражданской или военной, связанной единством этнического, регионального или кланового происхождения), которая зачастую предпочитает политическое самосохранение созданию эффективных политических структур.

В конце 80-х - начале 90-х гг. XX в. в Алжире и Тунисе право политических организаций объявлять себя политическими партиями было закреплено в конституциях этих стран, что, в свою очередь, способствовало появлению нового, так называемого второго поколения политических лидеров.

В Алжире во втором поколении правящей элиты, так же как и в первом, решающую роль играют представители высших военных кругов. В конце 80-х гг. нарастание кризисных явлений в общественной жизни Алжира вылилось в октябрьские волнения 1988 г. Недовольство населения неэффективностью проводимых социально-экономических преобразований заставило руководство страны принять ряд мер политического характера, в частности, закон 1989 г. о введении многопартийности.

К концу 1990 г. в Алжире было зарегистрировано свыше 30 политических партий. Наиболее влиятельным и многочисленным стало движение религиозных фундаменталистов - Исламский фронт спасения (ИФС).

Развитие исламистского движения в Алжире имеет глубокие социально-политические корни. Используя недовольство масс переживаемыми трудностями в условиях экономического кризиса, роста коррупции и взяточничества, непотизма правящего режима, фундаменталисты вели пропагандистскую работу, требуя возврата к "исламским ценностям", введения шариата в качестве основы национального законодательства, провозглашения исламского государства, а также запрета на проникновение всякого рода "чуждых идеологий, образа жизни и обычаев". Борьба политических сил и в известной мере падение авторитета Фронта национального освобождения (ФНО)¹⁰ , обюрократившаяся верхушка и аппарат которого погрязли в коррупции, в борьбе за привилегии, создали благоприятную среду для ИФС. Фундаменталисты по сравнению с другими политическими организациями располагали значительными финансовыми средствами, поступавшими в основном из-за рубежа. В качестве пропагандистских центров они широко использовали мечети.

В проекте политической программы ИФС, опубликованном в марте 1989 г., содержалась критика административно-командной системы управления. Взгляды на экономическое развитие Алжира сводились к призыву расширить частный сектор и установить строгие границы для вмешательства государства, прежде всего в сфере промышленности.

Несмотря на многочисленные ссылки на шариат, тон программы был относительно умеренным, что привлекло часть предпринимателей в ряды ИФС. Фронт пользовался также поддержкой части интеллигенции. Но главной опорой исламистов стали мужчины моложе 30 лет, больше всех страдавшие от безработицы, нищеты, экономического кризиса и лишенные всяких надежд на будущее.

В 1991 г. ИФС контролировал около 10 тыс. мечетей¹¹ , что позволяло ему в случае необходимости выводить на улицы сотни тысяч манифестантов. Исламисты превратились в реальную самостоятельную силу, способную идейно и политически влиять на ход событий, что отчетливо проявилось в период муниципальных выборов в июне 1990 г. ИФС получил свыше 65% голосов избирателей. В декабре 1991 г. в ходе первого тура парламентских выборов, которые впервые в исто-

стр. 17

рии независимого Алжира проводились на многопартийной основе, ИФС одержал победу.

Возможный приход к власти исламистов усилил раскол в обществе на их сторонников и противников. В городах проходили демонстрации, вооруженные столкновения. Угроза кровавой гражданской войны, развала экономики, установления в стране исламистского режима с возможным возвратом к нормам и порядкам средневековья подтолкнула верхушку армии и другие властные структуры Алжира к решительным действиям.

Высший совет безопасности (ВСБ) настоял на отставке президента Ш. Бенджедида (1979 - 1992), инициировавшего введение многопартийной системы, одновременно были аннулированы результаты первого тура выборов в парламент. Был учрежден коллегиальный орган управления страной - Высший государственный совет (ВГС).

Первый председатель ВГС ветеран войны за независимость, Мухаммед Будиаф, выражал готовность к диалогу с исламистской оппозицией. Некоторые министерские портфели были предложены умеренным исламистам. Что касается партийного строительства, то М. Будиаф считал, что необходимо создать Национальное патриотическое объединение, в которое должны были войти алжирцы - сторонники действий ВГС. Выдвинув эту идею, М. Будиаф подчеркнул, что создание новой структуры не повлечет за собой запрета на деятельность партий, пожелавших остаться вне этой организации. Партии могли продолжать свою деятельность только в соответствии с конституцией.

После гибели М. Будиафа в 1992 г. (по официальной версии, он был застрелен террористом-одиночкой) ВГС возглавил бывший член ЦК ФНО Али Кафи, попытавшийся начать диалог с политическими партиями и движениями, находившимися в оппозиции после отставки Ш. Бенджедида и запрещения ИФС. Провал этого мероприятия был вызван неучастием в диалоге исламистских партий, представлявших реальную политическую силу в стране.

Нарастание кризисных явлений в общественной жизни Алжира в конце 80-х гг., вызванное просчетами в экономической политике, ухудшением материального положения масс, продовольственной проблемой, а также угроза прихода к власти исламистов, способствовали укреплению у власти военных, которые вынуждены были начать радикальное реформирование политической системы Алжира.

Как показало развитие событий в Алжире, проведение демократических преобразований в мусульманской стране, переживающей острый социально-экономический и политический кризис, привело к появлению политико-религиозных течений, тормозящих и препятствующих проводимым прогрессивным преобразованиям. А попытки нейтрализации подобных течений силой - к экстремальному обострению внутриполитической ситуации - гражданской войне. Поэтому правящей элите пришлось строить политику таким образом, чтобы вывести Алжир из разгоравшейся гражданской войны.

Президент Ламин Зеруаль (профессиональный военный), приступивший к исполнению обязанностей в феврале 1994 г., представил "план поэтапных реформ в стране, направленных, в частности, на создание выборного парламента на многопартийной основе и проведение выборов в местные органы власти, а также план дальнейшей либерализации экономики с привлечением иностранных инвестиций"¹² .

В ноябре 1996 г. на всенародном референдуме был одобрен проект новой конституции. Конституция закрепляет практически неограниченную и фактически неконтролируемую другими государственными органами власть главы государства - президент наделяется самыми широкими полномочиями в сфере исполнительной власти, обладает целым рядом законодательных полномочий. Он имеет право роспуска нижней палаты парламента - Национального народного собрания, избираемого всеобщим голосованием, и назначения по своему усмотрению одной трети состава верхней палаты - Национального совета. Поскольку любой законопроект в парламенте требует одобрения не только нижней палаты, но и части верхней палаты, то президент через назначаемых им депутатов может воспрепятствовать принятию нежелательного для него закона. Избранный путем всеобщего голосования президент не может быть досрочно отстранен со своей должности ни избирателями, ни каким-либо государственным органом¹³ . При наличии у президента таких исключительных полномочий любая оппозиция в парламенте не способна реально влиять на деятельность главы государства и практически отстраняется от решения важнейших государственных вопросов.

Отказ Л. Зеруаля от президентского поста в 1998 г. (на фоне продолжавшегося противостояния между властями и исламистами, которое приняло форму вооруженной борьбы, бесчинств экстремистов, накала обстановки в Кабилии) был также вызван новой волной борьбы внутри высшего армейского командования. Очередным президентом стал Абдельазиз Бутефлика. Показательно, что он пришел к власти в результате безальтернативных выборов - кандидаты от оппозиции сняли свои кандидатуры. А. Бутефлика (на посту президента с апреля 1999 г. - по настоящий момент) добился улучшения внутриполитической обстановки, стабилизации экономического и финансового положения (главным образом, за счет высоких доходов от нефти и газа), выхода Алжира из международной изоляции.

стр. 18

Президент Алжира - противник поспешной ломки старых социально-экономических структур и форсированного перехода к рыночным отношениям. Алжирское государство до сих пор сохраняет командные позиции в ключевых сферах экономики. А. Бутефлика, став главой государства, обещал найти пути к гражданскому миру в стране, в частности, путем нейтрализации исламистского "центра" и привлечения на свою сторону его умеренного крыла. Поэтому его первым шагом стал Закон о гражданском согласии, который позволил 6 тыс. боевиков, не совершивших злостных преступлений, воспользоваться амнистией и вернуться к мирной жизни.

Антитеррористические операции силовых структур и переход части боевиков к мирной жизни ослабили кампанию насилия религиозных экстремистов против мирного населения. Однако несмотря на определенные успехи в реализации политики "гражданского согласия", окончательное восстановление мира в Алжире еще не достигнуто. И хотя исламизм в целом терпит военное поражение, он остается весьма влиятельной силой.

Намерения А. Бутефлики продолжить борьбу с мусульманскими экстремистами до полной стабилизации внутриполитической обстановки и уже проделанная работа в этом направлении, а также некоторое улучшение социально-экономического климата, обеспечили ему поддержку подавляющего большинства избирателей на президентских выборах, состоявшихся в апреле 2004 г. Главным соперником Бутефлики - политического лидера "старого образца", склонного к авторитарным методам руководства, был реформатор, защитник демократических свобод - Али Бенфлис. Но алжирцы предпочли уже определившийся политический курс Бутефлики новым социально-экономическим реформам, обещанным А. Бенфлисом.

Анализ развития политического процесса в Алжире после 1988 г. показывает, что промедление с экономическими реформами, тяжелейшая социальная обстановка (30% населения - безработные, среди них много молодежи), неразвитые демократические институты в условиях низкого уровня правового и политического сознания значительной части населения, традиционно сильные позиции ислама во всех сферах общественной жизни способствуют укреплению авторитарных тенденций правящей элиты.

Представители второго поколения правящей элиты Туниса, в котором ведущая роль принадлежит президенту Бен Али (во главе государства с 1987 г.), основное направление в реформировании политической системы страны связывают с реализацией некоторых демократических преобразований. При этом президент подчеркивает "преданность прежней практике политического действия, которую следует в определенной мере исправить". В этом смысле важно, как заявляет глава государства, "установление в стране системы политического плюрализма, контроль за соблюдением гражданских прав и свобод в рамках ответственной демократии, движение в сторону внедрения в национальную экономику основ либерализма"¹⁴ .

Тунисский режим стремится полностью контролировать ход демократического процесса в стране. Политическая элита следит за созданием "демократической оппозиции" и определяет круг тех, кто, с ее точки зрения, может стать партнером по политическому процессу. Такой избирательный подход к выбору политических партий, допускаемых к участию в процессе становления многопартийной системы, объясняется стремлением сохранить стабильность в стране, с одной стороны, а с другой - как "единственно возможный способ формирования здоровой и конструктивной оппозиции демократического типа"¹⁵ .

Создание демократической оппозиции не мешает сохранению преимущественно однопартийного характера управления. Господствующее положение проправительственной партии "Демократическое конституционное объединение" (ДКО)¹⁶ в государстве и ее определяющее влияние в национальном социуме поддерживается законодательно. В соответствии с законом о выборах от 1992 г., по которому 144 из 163 мест при выборах в парламент оспаривается по мажоритарной системе, большинство мест на практике получает ДКО. Оставшиеся 19 мест распределяются между "партиями меньшинства", а фактически отводятся партиям легальной оппозиции, что также свидетельствует о попытках правящего режима не только ограничить влияние в обществе "демократической оппозиции", но и контролировать ее деятельность.

С приходом к власти Бен Али произошли изменения и в составе правящей элиты. На смену политическим лидерам "старого образца" времен Х. Бургибы (президент Туниса в 1957 - 1987 гг.) пришли либерально настроенные политические деятели. От предыдущего поколения правящей элиты новое отличалось более демократическими взглядами на социально-экономическое и политическое реформирование общества. При этом доминирующая регулирующая роль государства в экономике не изменилась. Оно, как и прежде, руководит структурными преобразованиями, контролирует предоставление иностранных инвестиций, регулирует развитие частного сектора.

В Марокко, в котором еще со времен колонизации развитие политического процесса коренным образом отличалось от Туниса и Алжира, ситуация складывалась иначе. С первых дней независимости в Марокко был сделан выбор в пользу рыночной экономики. К тому же Марокко никогда не было однопартийным государством. Король сумел опереться в проведении политического курса

стр. 19

на различные политические силы, сохранив институт махзана¹⁷ для традиционной элиты и создав правительство для новой элиты, сформировавшейся в период колонизации. На умении объединять политические силы разной политико-идеологической направленности для решения социально-экономических проблем базируется стабильность монархической формы власти.

Король Марокко Мухаммед VI¹⁸ , являясь представителем второго поколения правящей элиты, продолжил начатые отцом Хасаном II в 1992 г. демократические преобразования. Понимая, что стабильность в государстве во многом определяется социально-экономическим благополучием общества, король сделал социальную политику одним из своих приоритетов. Являясь по конституции "повелителем верующих", монарх по-прежнему жестко контролирует ключевые политические вопросы, опираясь на "близких" людей в принятии важных решений.

* * *

Исходя из проведенного анализа, можно сделать вывод о том, что методы политического руководства как первого, так и второго поколения правящей элиты продолжают во многом оставаться авторитарными. При этом доминирование авторитарных форм правления объясняется лидерами обоих поколений одинаково: необходимостью решить социально-экономические проблемы, стремлением добиться консолидации нации. Более того, сосредоточение власти в руках одного человека оказывается более созвучным традиционным представлениям о власти, обосновывается с религиозной точки зрения и определяется национальным менталитетом.

Важным направлением деятельности лидеров второго поколения можно считать осознание необходимости проведения демократических преобразований, о чем свидетельствует переход от однопартийных режимов к многопартийным, реформирование политической системы и обновление соответствующих государственных институтов. При этом для того, чтобы демократические реформы в обществе не привели к усилению исламистского фактора, как это произошло в Алжире, внимание правящей элиты направлено на эффективное развитие экономики.

В странах Магриба правящие элиты, представленные различными по происхождению и положению группами (традиционная, военная, партийная элита), стремятся сочетать современные и традиционные типы власти. Насколько успешен окажется этот синтез - покажет время.

¹ Садовская Л. М. Лидеры Сенегала и Туниса. М, 2000, с. 12.

² См.: Типология политических культур по Алмонду и Верба. В кн.: Рукавишников В., Халман Л., Эстер П. Политические культуры и социальные изменения. М., 1998, с. 186.

³ Садовская Л. М. Указ. соч., с. 17.

⁴ Schraeder P. J. "Elites as Facilitators or Impediments to Political Development? Some Lessons from the "Third Wave of Democratization in Africa"// "The Journal of Developing Areas", v. 29, October 1994, p. 69 - 90.

⁵ Jackson R. H. and Rosberg Carl G. "Why Africa's Weak States Persist: the Empirical and the Juridical in Statehood". "World Politics", v. 27, 1982, p. 225.

⁶ Chazan Naomi, Robert Mortimer, John Ravenhill and Donald Rothchild. "Politics and Society in Contemporary Africa"// Boulder, CO: Lynne Rienner, 1992, p. 37 - 72.

⁷ Lansdale John. "African Pasts in African Futures" // "Canadian Journal of African Studies", v. 23, N 1, 1989, p. 226.

⁸ Jackson R. H. and Rosberg Carl G. Op. cit.., p. 225.

⁹ Мирский Г. И. Роль армии в политической жизни стран "третьего мира". М., 1989, с. 144.

¹⁰ Фронт национального освобождения основан в ноябре 1954 г., до 1989 г. был единственной политической партией в стране.

¹¹ Миронова Е. И. Современный Алжир: тенденции политического и социально-экономического развития. М., 1987, с. 32.

¹² Сапронова М. А. "Проблемы демократизации общественно-политической жизни Алжира (80 - 90-е гг.) и поиск национальной идентичности"// Сборник "Глобализация и поиски национальной идентичности в странах Востока". М., 1999, с. 37.

¹³ Constitution de la RADP du 28 novembre 1996, Ministere de l'interieur des colectives locales et de l'environnement. Alger, 1996, p. 120.

¹⁴ "Le Renouveau", Tunis, 28.05.1999.

¹⁵ Садок Шаабан. Тунис: путь к политическому плюрализму. Курс президента Зина аль-Абидина Бен Али. М., 1996, с. 118 - 119.

¹⁶ Такое название ведущая партия страны получила в 1988 г.

¹⁷ Марокканский историк А. Ларуи описывает доколониальный махзан как "группу, проводившую в жизнь решения султана". Он дает и два других определения: "в более узком значении - все, получающие жалование из казны султана, в более широком - все группы, из которых рекрутировались члены махзана: аристократия, племенная знать, шурафа (семьи потомков пророка Мухаммеда) и марабуты". В целом махзан представляет собой властные структуры, управляющие обществом, опираясь на историческую и религиозную легитимность и патронажные связи. См.: Laroui Abdallah. Les Origines Sociales et Culturelles du Nationalisme Marocaine 1830 - 1912. P., Ed. Francois Maspero, 1977, p. 112 - 121.

¹⁸ Мухаммед VI взошел на престол в 1999 г. после смерти его отца, короля Хасана II.

Permanent link to this publication: