Libmonster ID: SE-206
Author(s) of the publication: А. САВИН

Вы в источнике бессмертья, тленье не коснется вас, 
Вы циновка Всеблагого, трон Аллаха средь травы. 
Для чего искать вам то, что не терялось никогда? 
На себя взгляните - вот вы, от подошв до головы.

Дж. Руми, персидский поэт-мистик XIII в.

Для европейских народов уже многие века роль загадочной волшебной земли играет Восток: и вот Сервантес приписывает авторство "Дон Кихота" ученому мавру, Пушкин пишет "Подражание Корану", Киплинг пытается прорваться через густую завесу индийских джунглей, до предела европеизированный Гессе посвящает свою "Игру в бисер" таинственным "паломникам в Страну Востока". Вослед за ушедшими гениями и герой наших дней - немудреный современный человек - жаждет приобщиться к таинствам стран восхода, посещая японский ресторан и с великим наслаждением глотая куски сырой рыбы. Периодически, впрочем, раздаются голоса циничных прагматиков, уверяющих, что вся эта Азия - огромнейший кусок грязи и больше ничего. Но даже такие слова приводят "востоколюбов" в своеобразный восторг: мол, где у нас бело, там у них черно - и наоборот. Как все это оригинально! Любовь и интерес к Востоку, так же как и ненависть к нему, становятся общим местом.

Знакомство с Востоком, а точнее, с Ираном, мы начали с Хорасана. С одной стороны, Хорасан - это провинция в составе современного Ирана. В древности это была обширнейшая территория, включавшая в себя часть современного Афганистана, а также Туркмении. Здесь проходила восточная граница огромного Арабского халифата, простиравшегося отсюда до западного побережья Африки. Здесь когда-то родился и проповедовал пророк Заратустра, а много веков позже бесславно погиб последний шахиншах зороастрийского Ирана Йездигерд Третий, передав эстафету воинам Пророка Мухаммеда - арабам.

В прежние времена в состав Хорасана еще входили блистательный город Герат. В Хорасане родились поэты Фирдоуси, Аттар, философ Аль-Газали и, конечно же, великий Омар Хайям. Хорасан много раз подвергался опустошительным завоеваниям узбеков, монголов и других кочевников.

ПУСТЫНЯ ДЕШТЕ-ЛУТ И ЮГ ХОРАСАНА

В Хорасан мы попали со стороны города Кермана, с юга Ирана, пробыв к тому моменту в стране уже месяц. Нужно сказать, что способ передвижения мы выбрали под стать общему стилю экспедиции - тот, который обычно называется модным словом "автостоп", а в действительности является робкой попыткой возвратить нынешнему путешественнику-туристу древнее звание странника. Это езда на попутках, на Западе называемая "хитч-хайкинг". Этот способ подразумевает не только возможность обойтись минимальными расходами в пути - и, стало быть, не считать каждый день своего путешествия, живя на Востоке более или менее по-восточному, без истерической спешки любого организованного тура - а еще и позволяет гораздо легче завязывать подлинно приятельские и даже дружеские отношения с людьми, встречающимися на пути.

Дорога из южного Ирана в Хорасан идет через пустыню Деште-Лут. Общая площадь этой пустыни - 160 тыс. кв. км. В восточной части она, сказывают, барханная, а в западной, где ее пересекали мы, - галечная. Одинокая дорога весьма хорошего качества тянется сотни километров, из них около двухсот - сердцевина пустыни, где населенные пункты практически отсутствуют. Несмотря на это, регулярно встречаются "намазхане" - домики для намаза: бетонный навес и рядом кран с водой для совершения ритуального омовения. Впрочем, водители-дальнобойщики чаще используют все это сооружение для более приземленных целей - набирают воды, кипятят чай и варят еду на огромных газовых примусах.

Хорасанская пустыня - это переливающееся, разноцветное и разномерное пространство. Почти никогда не ровная, она периодически пересекается невысокими хребтами. Вообще Иран - это гигантская шахматная доска, где черные клетки можно уподобить горам, а белые - равнинам. Странно, насколько быстро одно переходит в другое: только что земля была совершенно ровной, и вдруг в небе вырастает огромный хребет.

Удивительную цветовую гамму пустыни создают мелкие и крупные камни - там, где их больше, преобладают разливы черного цвета, а там, где меньше - желтые, песчаные. Выходы различных руд могут окрасить камни в зеленые и даже красные цвета. Бурные весенние воды размывают горы, создавая причудливые сооружения, похожие на стены неизвестных городов.

Возле одной такой "стены" мы остановились на ночлег. Выбранное место вообще оказалось таинственным: здесь росли разбросанные финиковые пальмы, больше мы такого в Хорасане не встречали, а разница температур ночью и днем была минимальной - уж никак не двадцать гра-

стр. 73


дусов, как это обыкновенно бывает в пустыне.

С утра, оставив палатку, мы пошли к стене нерукотворного города и обнаружили его ворота - следы огромного водопада, в осеннее время полностью пересохшего. Эти следы напоминали лежбище старого дракона, страдающего бессонницей и потому усердно ворочающегося в старании лучше продавить негостеприимные скалы, чтобы они плавно облегали контуры его гигантского тела.

Такое воинственное сравнение, возможно, навеяли нам осколки бомб и снарядов, усеивающие весь самозародившийся оазис. Сперва мы, как положено туристам, приняли эти куски железа за остатки каких-то изделий древнего человека. Однако увиденная вскоре неразорвавшаяся бомба прояснила нам суть этих древностей. По-видимому, иранская армия использовала эту безлюдную местность для боевых учений, но, слава Аллаху, не в октябре 2004 г. - иначе не писать бы мне эти строчки.

К сожалению, еще менее романтические вкрапления создавал мусор - огромное количество пакетов, пластиковых бутылок и прочих отходов, не совсем ясным образом появившихся в пустыне. Ветер их, что ли, принес за сотни километров?

Мы поспешили отойти от "стены", продолжая любоваться разноцветьем окружающего пейзажа. Галька разных оттенков как будто струилась каменными потоками, пальмы почти ровным кругом обрамляли странную, вытесанную ветром гору. Удивлял и тростник, росший посередине пальмовой рощи в соленом болоте.

После пересечения пустыни мы попали в городок Фердоус. Здесь мы столкнулись со знаменитой восточной вежливостью и гостеприимством в несколько неожиданной форме. Местная полиция долго проверяла наши документы на въезде в город, уверяя, что это не более чем забота о нашей безопасности и комфорте. Просто так отпускать нас они не хотели - опять же из-за чрезмерной заботы и беспокойства. Главный пожилой полицейский в штатском, назвавший себя генералом, сказал, что уважаемые иностранцы - "гости полиции". Мы почувствовали, что опять погружаемся в чудесный мир восточных взаимоотношений, где вместо грубого слова "задержанный" употребляются столь изысканные выражения.

После этого широкого жеста раис (так называют в Иране любого начальника - штатского, полицейского) благополучно пропал куда-то с нашими паспортами. Просидев полчаса в неприятной забегаловке напротив поста, мы устроили небольшой скандал, однако демонстративно вежливые полицейские сказали "Раис уехал", и ничего большего добиться было невозможно.

Тогда мы отправились - без документов и без особенного энтузиазма - по улицам столь странно гостеприимного Фердоуса. Как и все хорасанские города, он существовал на свете не меньше полутора тысяч лет. Рядом с пятничной мечетью мы увидели конструкцию "ледяного дома", уже ставшего привычным после иранских городов Керман и Йезд. Это конусообразная глиняная постройка размером с двух-трехэтажный дом. Такая форма придана ей потому, что внутри хранились лед и холодная вода, и, чтобы жаркие лучи южного солнца поменьше нагревали содержимое, нужно было сделать угол их падения как можно меньшим.

Однако остается открытым вопрос - как этот лед изначально получался в климате, где отрицательная температура возможна только ночью на очень непродолжительное время? А. Мец в книге "Мусульманский ренессанс" упоминает о том, что при дворе багдадских халифов и египетских Фатимидов имелись своеобразные "холодильники", где поток воды пускался по грубому войлоку, ворсистость которого позволяла сильно увеличить поверхность испарения и, стало быть, охлаждения. Но то - в дворцовом хозяйстве, мы же были вдалеке от блистательных столиц в небольшом Фердоусе, на краю пустыни. С другой стороны, уровень развития Хорасана в давние времена потрясал европейца, и вполне может быть, что купцы и даже простые жители городка могли издревле пользоваться столь хитрыми приспособлениями.

Тем временем полицейские выследили нас, отвезли на своем "пикапе" назад на пост, после чего произошло примирение: раис вернул паспорта и даже собственноручно починил молнию на чехле моего фотоаппарата, которую я случайно порвал в этой нервной ситуации, а после обвинил в нагнетании страстей фердоусскую полицию. Затем "генерал" сам заплатил за такси, которое перевезло нас в следующий городок. Хоть похоже на Россию, ну а все же не Россия!

Что ж, не всем дано понять смысл человеческих странствий. Мы же с удовольствием отправились дальше, пытаясь в свою очередь понять "ласкательных, но коварных людей Востока".

Около одного из населенных пунктов наше внимание привлек очень странный на взгляд российского жителя объект - бетонный сад. Растут здесь самые обычные высокие сосны, однако вот почвы или травы под ними не просматривается - вся земля залита белым бетоном, в котором проделаны отверстия для деревьев. По форме бетон напоминает грядки на огороде - между этими "грядками", видимо, пускают в знойную погоду воду для поливки деревьев.

А напротив сада высится прекраснейший зиаратгах, то есть "гробница святого" - одного из потомков семьи Пророка ислама. На двух минаретах написаны все девяносто девять имен Аллаха, над входом начертана сура из Корана - особенным, непонятным непосвященным шрифтом, называемым в арабском графике "шекасте", то есть ломанным.

О зиаратгахах многочисленных святых, в изобилии разбросанных по иранской земле, нужно сказать особо. Большинство мусульман мира - 90% - относятся к суннитской ветви ислама. Подавляющая часть населения Ирана исповедует шиитскую веру. В моем понимании одно из отличий этого направления от "обычного" ислама заключается в том, что в дополнение к фундаменту общемусульманской традиции в шиизме введено еще понятие "ахл аль-бейт" - потомков Пророка Мухаммеда по прямой и побочной линиям, духовной аристократии. Да, подсознательное стремление любого тонко чувствующего человека видеть в этом мире людей особенных - причем, выделенных в эту категорию не человеческим произволом, а Божественным промыслом, то есть правом рождения, - получает сильнейший отклик в шиитском исламе. Но ее-

стр. 74


ли в фундаменте русской и европейской аристократий при всей их безусловной благородности лежат сомнительные принципы - происхождение дворянства из "служивых людей", то есть обычных, хоть и доблестных чиновников и воинов, то в идее "ахл аль-бейт" это же начало выражено в первозданной чистоте с помощью незамутненной логики.

В современном Иране главенство религиозных начал в общественной и политической жизни сочетается с высоким уровнем культуры и традициями. Атеистам невдомек, что женщины в черных чадрах, припадающие в экстазе к могилам святых, поклоняются не каким-то давно умершим личностям, но великому вечному идеалу высшей тонкости человеческой натуры. Именно зиаратгахи организуют духовную ткань Ирана, именно они являются звездами в созвездии, называемом Персия. Голубые, золотые и белые линии рисунков-букв - это тот не кончающийся узор, который, вплетаясь в общий бурый фон бесконечных пустынь и безлесных гор, развеивает безмерную тоску этих, казалось бы, непривлекательных пространств.

На бесконечных дорогах среди колючек и пустых взгорий лишь изредка попадаются какое-нибудь одноэтажное плоское и бесцветное строение, или телеграфные столбы, или длинный забор с большими красными рекламными надписями по трафарету. Так и приходит на ум: "не поймет и не заметит гордый взгляд иноплеменный, что сквозит и явно светит в красоте твоей смиренной". Мы надеялись, что наш взгляд окажется недостаточно гордым - ну, а особенно иноплеменным себя здесь точно не почувствуешь.

В ГОСТЯХ У КРЕСТЬЯН

Не доезжая нескольких километров до великого города Нишапура, мы заночевали в деревне у гостеприимных крестьян, подвозивших нас по трассе. Приютившая нас семья считалась зажиточной, ей принадлежало тридцать га земли (на среднее хозяйство приходится 10 - 15 га). Всего же в небольшой деревне жило около тридцати семей.

В отличие от сельского хозяйства в России, в Иране эта отрасль переживает в последние десятилетия некоторый подъем. Основной проблемой в здоровом и теплом южном климате испокон веков был недостаток воды -теперь же в каждом селении пробурена артезианская скважина. В деревне, где мы оказались, она достигала глубины 200 м.

В прежние же времена весь Иран - а в долинах близ городов и сел тут практически не встречаются не пересыхающие круглый год водоемы - снабжался с помощью огромной и хитроумнейшей системы "канатов" (кяризов) - подземных каналов. Эта система была организована еще при Дарий Первом - отце того самого Ксеркса, памятного по школьным учебникам истории, который воевал с древними греками и приказал высечь море, т.е. Геллеспонт (Дарданельский пролив) - около двух с половиной тысяч лет назад. По уровню сложности эту систему можно сравнить со строительством метро, которое охватывало бы всю страну площадью более полутора млн. кв. км. Прибавьте сюда первую в мире систему налаженной почтовой связи, сеть постоялых дворов, караван-сараев, и мы можем получить отдаленное представление о мощи персидского технического гения с самых древнейших времен.

Теперь "канаты" отошли в прошлое. По деревне течет рукотворный ручей метра в полтора шириной, брызжущий из небольшого сарая на краю поселения, где с ожесточением грохочет дизельный мотор, по размеру напоминающий двигатель прогулочного теплохода "Москва". Вдоль ручья растут высокие шелковичные деревья - их посадил дед того водителя, который пригласил нас посетить это чудесное место. Хозяева выращивают в основном хлопок: неподалеку его собирали наемные работницы.

Они вручную извлекали мягкую вату и раскладывали ее в огромные пластиковые мешки с человеческий рост. Рядом росла сахарная свекла, хотя хозяева и жаловались, что ее невыгодно сбывать. Тут же выращивались клевер и прочие корма для коров - в хозяйстве их было пятнадцать, причем, дойка их велась не вручную, а с помощью небольшого доильного аппарата. Вообще, насколько мы поняли, "эксплуатация человека человеком" здесь была сведена к минимуму - разнорабочие типа увиденных нами женщин нанимались только в самую ответственную уборочную пору.

Пахота и посевная совершались с помощью тракторов - их было три на всю деревню, то есть один трактор на десять хозяйств. Сельское хозяйство дает возможность существовать небедно - по сделанным тут же подсчетам, доход от работы с хлопком составлял чуть меньше 3000 долл. с га.

Помнится, сразу после пересечения границы нас поразил тот факт, что на воротах каждого крестьянского участка - а на Востоке это традиционно небольшая крепость с двухметровыми глиняными стенами - есть домофон. В любой, даже самой отдаленной и беднейшей деревне (есть все же и такие, хоть и мало) имеются электричество и хорошая асфальтовая дорога, которая связывает данный населенный пункт с цивилизацией. Машина иранского производства, равная по качеству нашим "Жигулям", по карману многим жителям страны, в том числе и крестьянам - а вот иномарки чрезвычайно дороги. Соотношение цен здесь вообще напоминает то, которое было у нас при советской власти - низкие цены на повседневно необходимые товары и заоблачно высокие на разные излишества и предметы роскоши.

Еще наши хозяева выращивали виноград - такой сладкий, что есть его было в прямом смысле невозможно, больно становилось во рту - и таинственный "бех", к которому пришлось долго идти через всю землю фермеров, через убранные уже посадки свеклы и кукурузы. Наконец, дойдя до одиноко стоящего дерева, мы выяснили, что это крупноплодная, необыкновенно вкусная ярко-желтая айва.

Однако все же современность берет свое, и все больше народу уезжает из деревни в города. В частности, спонтанно возникшую дискуссию на эту тему мы услышали во время традиционных вечерних посиделок. Выглядят они очень колоритно: в самую большую комнату в доме по очереди неспешно заходят односельчане - дальние и близкие родственники. У нашего хозяина - типичного восточного аксакала, отца водителя, который пригласил нас в дом, - собралось, наверное, полдеревни.

стр. 75


Мужчины церемонно жмут друг другу руки, женщины целуются, после чего все рассаживаются на пол - мебель, конечно же, в иранском жилище не водится. Лишь в углу стоит сверкающая стеклом тумбочка, на которую взгромоздился японский телевизор. Он постоянно включен, но никто не обращает внимания на происходящее на экране - люди беседуют. Вот вошел другой аксакал - родной брат хозяина, живущий своим отдельным домом. Из уважения к гостю мгновенно поднялись все двадцать человек. Свидание двоих братьев-аксакалов походило на торжественную встречу двух императоров могучих сопредельных государств.

Свита гостя пополнила наши ряды, и если сначала беседа происходила лишь между двумя старцами и носила характер размеренный, спокойный и царственный, то потихоньку обстановка становилась более хаотичной и шумной. Здесь сталкивались интересы, судьбы, искренняя родственная любовь и потаенные антипатии. Кто-то отсчитывал кому-то деньги - новые двадцатки, лишь недавно введенные в обращение Банком Ирана, и любопытные женщины тут же утаскивали хрустящие банкноты на свою часть ковра и рассматривали их. Начался спор о сельской жизни - кто-то из молодых с горячим пылом утверждал, что жить и самореализовываться в деревне невозможно, а главный аксакал спокойно, но не без некоторого раздражения возражал ему - мол, деды наши жили здесь, отцы жили, и наша доля тут жить и умереть. Мы плохо понимаем персидский язык, но здесь все было слишком понятно, вдобавок помогал нам сын хозяина, чувствующий за нас ответственность и поэтому "переводивший" нам все основные разговоры. Перевод заключался в том, что он более медленно и спокойно пересказывал в основных чертах происходящее и заботливо интересовался, понимают ли его иноземные гости и не чувствуют ли себя непричастными к великому таинству, именуемому Восточной Беседой.

Да, персы умеют общаться, умеют и дружить. Бросается в глаза их трогательная забота в отношении друг друга и совсем уж гипертрофированная - о госте, особенно иностранце. Впрочем, о так называемом "восточном гостеприимстве написано немало - и все равно поверить этому невозможно, пока не окажешься там. Скажу лишь, что самый главный смысл этого гостеприимства заключается даже не в том, что хозяева, позвавшие вас с улицы, могут потратить на вас несколько дней своего времени, не в их желании делать вам подарки, часто несоразмерные с семейным бюджетом, и кормить самой вкусной едой - главное то, что на все время, когда вы находитесь в доме, вы становитесь членом семьи, видите вокруг себя самую искреннюю заботу и пристрастие в самом лучшем смысле этого слова. Вы становитесь ребенком, которого нещадно балуют. Каждому вашему слову радуются, как будто вы впервые заговорили - что недалеко от истины, если учитывать, что язык все-таки чужой.

Конечно, все вышеописанное не всегда осуществляется в самой безупречной форме, и тем не менее за сорок дней мы как минимум семь раз сталкивались со столь "идеальным" гостеприимством. Однако путь наш лежал дальше - в город Нишапур.

КВИНТЭССЕНЦИЯ ХОРАСАНА

Хотя звание столицы Хорасана сложно вручить какому-нибудь из его знаменитых городов (слишком часто менялись здесь столицы и властители), но Нишапур по праву можно назвать квинтессенцией Хорасана. По легенде, Нишапур основал внук Адама. Думаю, что это не очень большое преувеличение возраста этого удивительного города.

Сегодня сложно поверить, что небольшой пыльный городишко, состоящий, как всякий иранский населенный пункт, преимущественно из одно- двухэтажных плоских бурых кирпичных домов, Нишапур, в самом центре которого расположен нерегулируемый железнодорожный переезд, это тот самый Нишапур, который входит в десятку наиболее благословенных городов и поселений, даровавших миру плеяду самых блистательных мыслителей, поэтов и ученых. Уже в IX в. нишапурское медресе считалось лучшим во всем халифате, соревнуясь с такими признанными центрами образованности, как Багдад и Каир. Сторонникам вольного и невольного европоцентризма стоит напомнить, что традиция европейских университетов, которыми по праву так гордится Запад, берет начало именно в исламских медресе. Как известно, первым в Европе был университет в Болонье (Италия, начало XII в.), тогда как в соседней Андалусии, в Кордове, еще в X в. блистал, обогнав на время нишапурский, знаменитый арабский университет-медресе. Нужно сказать, что само слово "медресе" как на историческом Востоке, так и в современном Иране чрезвычайно разнообразно по смыслу: здесь может подразумеваться и начальная сельская школа, и виднейшие центры духовного образования.

Впоследствии, в XI в., былую славу Нишапура как крупнейшего интеллектуального центра вернул выдающийся философ Аль-Газали, бросивший ради своего родного города огромный Багдад, сверкающую столицу халифата и высокий правительственный пост. Этот человек, фактически возродивший нишапурское медресе, говорят, сделал то, что в истории мировых религий мало кому удавалось: примирить экзотерический и эзотерический пути в современном ему исламе, то есть простую, доступную для всех веру, и путь избранных мистиков, напрямую взыскующих к Богу - в данном случае суфиев.

Примерно в это же время в нишапурском медресе училась незабвенная троица: Низам аль-Мулк, будущий великий политик и визирь Персидской империи, Хасан ибн Саббах, будущий основатель тайной секты исмаилитов, известных также, как асассины, то есть убийцы, и поэт Омар Хайям. Во время учебы эти три талиба* так сдружились, что смешали свою кровь в одной чаше.

Сейчас Хасан ибн Саббах - фигура, очень популярная на Западе. Он прославился как "Горный старец" - его сторонники и их потомки еще столетиями наводили ужас на всех венценосных особ от Испании и до Поднебесной. Одно слово запершегося в неприступной крепости Аламут "Горного старца" могло означать для властителя любого уровня мучительную смерть от кинжала или яда.

Говорят, что на этот путь ибн


* Слово "талиб" обозначает "учащийся медресе", его можно перевести и как "семинарист".

стр. 76


Саббаха толкнули двое знаменитых друзей и братьев по крови. Едва Низам аль-Мулк возвысился при дворе, он назначил Хайяма придворным математиком и астрономом, а Хасана - министром финансов. Когда Хасану пришлось составлять годовой финансовый отчет, он запутался и обратился за помощью к Хайяму. Рассеянный поэт-астроном смешал страницы, случайно порвал их, потом, спохватившись, склеил в другом порядке, да еще добавил на полях свои знаменитые стихи о питейном заведении.

Хасан, веря в высокий ум друга, даже не удосужился просмотреть свой "бюджет", принес его на заседание государственного дивана и начал читать вслух. Вышколенные восточные вельможи не выдержали и стали хохотать во все горло - шах, посмеявшись вместе с ними, выгнал незадачливого министра в шею. Обиженный на друзей и весь мир, Хасан ибн Саббах уехал в родной город Рей, где связался с исмаилитской сектой крайнего толка, потом попал в Каир, где устроил несколько переворотов, после чего захватил знаменитый Аламут в Иране, на века слив его со своим именем.

Мы побывали на гробнице знаменитого поэта Аттара, написавшего некогда поэму про таинственное преображение тридцати птиц (включая не только орлов и ястребов, но и весьма скромных существ вроде удода и воробья) в огромную священную птицу Симург ("си морк" - и означает "тридцать птиц"), один из главнейших художественных образов иранского искусства. Гробница персидского поэта - это целый комплекс, называемый "арамгах" - с цветущим садом, прозрачным бассейном-фонтаном с золотыми рыбками, величественным павильоном и под ним - могилой с мраморным надгробием, возле которой в почтительном молчании замирают люди. По традиции следует, приложив два пальца к холодному камню, прочитать на память несколько строчек или целое стихотворение поэта.

Посетили мы могилу и самого Хайяма, величайшего из величайших. Он родился и учился в Нишапуре, и так же, как аль-Газали, в преклонные годы возвратился в этот город из мира огромных столиц и больших интриг. Тут и я смог, следуя традиции, прочитать несколько его стихов над могилой, пусть и не на языке оригинала:

Месяцы месяцами сменялись
                    до нас, 
Мудрецы мудрецами
 сменялись до нас -
Эти камни в пыли под ногами
                    у нас 
Были прежде зрачками
 пленительных глаз...

Прямо напротив арамгаха Хайяма высится зиаратгах имамзаде Махрука, и вот опять передо мной прекраснейшие, спокойные узоры, опять я чувствую величие Пророческого Рода... Удивительно, что все это построено или восстановлено совсем недавно.

К сожалению, старый город Нишапур вместе с тем самым знаменитым медресе был стерт с лица земли во время монгольского нашествия тринадцатого века. Тогда, мстя за убийство своего полководца, монголы перегородили дамбой русло реки - и в злосчастной судьбе великого города повторились дни Всемирного потопа. За семь суток вода размыла весь Нишапур, сровняла его с землей. До наших дней уцелел лишь караван-сарай, находившийся некогда за пределами поселения недалеко от восточных ворот. Как и все восточные караван-сараи, он сделан в форме прямоугольника - чтобы в случае нападения разбойников проще было обороняться - с внутренним двориком, где во время оно привязывали верблюдов и лошадей, а сейчас виден симпатичный фонтанчик, выложенный ослепительно-голубой плиткой.

Теперь в этом здании два музея - исторический и природный - а также множество сувенирных лавок. Больше впечатляет музей фауны, где можно видеть страшную картину, исполненную какой-то дьявольской символичности, - в большом террариуме находится два десятка небольших удавов и еще больше белых мышей, предназначенных им в корм. Свившиеся в большие клубки змеи выглядят несчастно и заброшенно - мыши же, напротив, как по команде, вертикально подпрыгивают на месте и начинают весело, с оглушительным писком носиться по террариуму, потом на секунду затихают и снова продолжают резвиться.

Рыба утку спросила:
              "Вернется ли вода,
Что вчера утекла? Если - да,
              то - когда?"
Утка ей отвечала: "Когда нас 
              поджарят -
Разрешит все вопросы
              сковорода!"

стр. 77


Еще до глобального монгольского нашествия город разрушался восемнадцать раз, как повествует местный историк. Недавно в Нишапуре произошло ужасное событие. В феврале 2004 г. от слабых подземных толчков сошел с рельсов поезд, везущий аммиак и серу. Прогремел ряд страшных взрывов, унесших жизни более двухсот человек. Наряду с рядовыми нишапурскими жителями среди погибших оказались мэр города и губернатор Хорасана.

СВЯЩЕННЫЙ ГОРОД МЕШХЕД

Местные жители красочно расписывали нам быт кочевников, населяющих север Хорасана, - туркменов и курдов. Однако осенью, когда мы посетили эти места, кочевники отбыли на юг, и мы так и не увидели живописность их быта и нарядов. Впрочем, доминирование кочевой ауры все-таки ощущалось - в городе Кучане (значительная часть его населения - курды) даже мечети какие-то яркие: высокие минареты выкрашены в буйный оранжевый цвет.

И, наконец, мы достигли огромного города Мешхеда - второго по величине в Иране после столицы. Фактом своего существования Мешхед обязан гробнице имама Али Резы. Драматические и бурные события заставили Али Резу покинуть родной город Медину и отправиться в Хорасан, который в то время достиг пика своего политического развития. Халиф Мамун, второй сын знаменитого Харуна аль-Рашида, после убийства своего старшего брата решил удалиться на северную окраину халифата и оттуда вершить судьбами империи. В этой борьбе он попытался опереться на шиитов, которые в те времена были гонимым меньшинством даже в Иране.

В центре Мешхеда высится величественная священная усыпальница Имама Резы - огромный комплекс, по размеру сравнимый с московским Кремлем. Идиллическая "симфония властей" продолжалась недолго - очень скоро подозрительный братоубийца Мамун, видя, как Имам Реза становится центром притяжения для огромного числа людей, испугался усиления его влияния и отправил имама в почетную ссылку, в небольшую деревню близ старинного города Туса, в котором впоследствии родился Фирдоуси, величайший иранский поэт. Вскоре халиф назначил Имаму Резе аудиенцию, в ходе которой предложил ему гроздь отравленного винограда. Может быть, именно с той поры в Хорасане и родится тот нестерпимо-сладкий виноград, который мы попробовали под Нишапуром?

Так или иначе, в 817 г. злодейство свершилось. Халиф лицемерно отпраздновал похороны Имама, и произошло удивительное дело - близ могилы наследника Пророка вырос город, который, несмотря на те же испытания, что перенес Нишапур (между этими городами всего сто километров), все креп и развивался. Название Мешхеда произошло от термина "шаходат", обозначающего смерть за веру (отсюда небезызвестное слово "шахид").

На территории Усыпальницы (посещение главной части комплекса запрещено для немусульман) имеется не только главный храм Имама Резы, но и много других мечетей, а также музеев. Тут есть Музей ковров, Музей Корана и даже Музей почтовых марок! Среди экспонатов Музея Корана есть Коран, принадлежавший самому Имаму Резе - на пергаменте, выделанном из шкуры джейрана. Имеется тут и Музей подарков, преподнесенных паломниками храму. Тут даже есть настольные часы, подаренные спикером российской Госдумы Г. Селезневым. Впечатляют портреты рахбаров (верховных иранских властителей) - покойного имама Хомейни и нынешнего аятоллы Хаменеи - составленные вырезанными из дерева кораническими сурами! Даже очки Хаменеи, представляющие из себя любовно исполненную витиеватую арабскую вязь. Несмотря на оригинальный способ изображения, оба рахбара весьма узнаваемы.

Внутри комплекса я зашел в отдел иностранных паломничеств, где мне показали русскоязычный фильм об Усыпальнице Имама Резы и подарили несколько мусульманских книг - тоже на русском, включая Коран в переводе М. -Н. Османова. Вручили мне священную книгу и на арабском - небольшой экземпляр, вложенный в специальную коробочку.

Вечером мы пытались отведать знаменитого мешхедского "дизи" - супа с фасолью и мясом, однако не смогли найти чайханы, в которой бы он подавался. Жители Мешхеда говорили нам, что сейчас месяц Рамадан, пост, дизи достать нельзя, поэтому мистеры могут отведать кебаб.

В конце концов, мы проявили другое сомнительное желание - покурить кальян. Нужно сказать, что даже суровые пуританские нравы современного Ирана не порицают курения традиционного персидского кальяна, поскольку используют в нем безвредную ароматическую смолу. Однако когда я спросил о кальяне проходящего по улице старика, наверное, я недостаточно правильно смог произнести это слово. Видя непонимание иранца, я наглядно изобразил курительное движение, вдохнув и медленно выдохнув воздух. Видимо, я перестарался и придал лицу выражение чрезмерного блаженства, поскольку старец отшатнулся, широко раскрыл глаза и спросил: "Терьиок?!" Так по-персидски называется опиум. Я испугался и представил, как старче сдает полиции двух подозрительных иностранцев, наркоманов и любителей дизи, поэтому начал судорожно объяснять, что опием не интересуюсь, после чего поспешил раскланяться с мешхедским аксакалом.

Возможно, не стоило искать в священном городе исполнения таких безвредных, но все же не совсем возвышенных желаний. Однако для нас подоспела пора прощания с Ираном, и хотелось напоследок отведать различных восточных блюд. Отринув автостоп ради быстроты передвижения, мы были на следующий день в Тегеране, а еще через день - в Астаре, на ирано-азербайджанской границе.

Мешхед и Хорасан мы покидали ночью на поезде. За окном вагона проносилась угадываемая во тьме бесконечная иранская степь-пустыня - "биабан", та самая, что маячила перед нашими глазами уже больше месяца. В темноте расплывалась большая мусульманская страна. И в памяти, как в калейдоскопе, возникали впечатлившие нас своими историко-культурными памятниками города Хорасана, сцены встреч с доброжелательными иранцами.

Мешхед - Москва

 


© library.se

Permanent link to this publication:

https://library.se/m/articles/view/СВЕТ-БЛИСТАТЕЛЬНОГО-ХОРАСАНА

Similar publications: LSweden LWorld Y G


Publisher:

Alex HirshmanContacts and other materials (articles, photo, files etc)

Author's official page at Libmonster: https://library.se/Hirshman

Find other author's materials at: Libmonster (all the World)GoogleYandex

Permanent link for scientific papers (for citations):

А. САВИН, СВЕТ БЛИСТАТЕЛЬНОГО ХОРАСАНА // Stockholm: Swedish Digital Library (LIBRARY.SE). Updated: 04.06.2023. URL: https://library.se/m/articles/view/СВЕТ-БЛИСТАТЕЛЬНОГО-ХОРАСАНА (date of access: 29.03.2024).

Found source (search robot):


Publication author(s) - А. САВИН:

А. САВИН → other publications, search: Libmonster SwedenLibmonster WorldGoogleYandex

Comments:



Reviews of professional authors
Order by: 
Per page: 
 
  • There are no comments yet
Related topics
Publisher
Alex Hirshman
Geteborg, Sweden
72 views rating
04.06.2023 (299 days ago)
0 subscribers
Rating
0 votes
Related Articles
THE KOREAN PENINSULA IN 2014: WHERE WILL THE PENDULUM SWING?
Catalog: Military science 
127 days ago · From Alex Hirshman
DAYS OF AFRICA IN SWEDEN
Catalog: Cultural studies 
134 days ago · From Alex Hirshman
Messages. TWO TRENDS IN THE SWEDISH NOBLE ECONOMY OF THE 17TH CENTURY
Catalog: Economics 
204 days ago · From Alex Hirshman
ДВЕ ТЕНДЕНЦИИ В ДВОРЯНСКОМ ХОЗЯЙСТВЕ ШВЕЦИИ XVII ВЕКА
Catalog: Economics 
204 days ago · From Alex Hirshman
CHINA-USA AND THE PROBLEM OF RELIGIOUS FREEDOM
Catalog: Theology 
229 days ago · From Alex Hirshman
CARROT AND STICK
Catalog: Political science 
229 days ago · From Alex Hirshman
AN ARK FLOATING ON THE WAVES OF TIME
Catalog: Science 
229 days ago · From Alex Hirshman
THEIR "TSARSKOE SELO" ON MOKHOVAYA STREET
Catalog: Literature study 
229 days ago · From Alex Hirshman
CAIRO BOOK FAIR: RUSSIA - GUEST OF HONOR
Catalog: Literature study 
229 days ago · From Alex Hirshman
HOW TO CONDUCT BUSINESS IN EASTERN COUNTRIES?
Catalog: Economics 
229 days ago · From Alex Hirshman

New publications:

Popular with readers:

News from other countries:

LIBRARY.SE - Swedish Digital Library

Create your author's collection of articles, books, author's works, biographies, photographic documents, files. Save forever your author's legacy in digital form. Click here to register as an author.
Library Partners

СВЕТ БЛИСТАТЕЛЬНОГО ХОРАСАНА
 

Editorial Contacts
Chat for Authors: SE LIVE: We are in social networks:

About · News · For Advertisers

Swedish Digital Library ® All rights reserved.
2014-2024, LIBRARY.SE is a part of Libmonster, international library network (open map)
Keeping the heritage of Serbia


LIBMONSTER NETWORK ONE WORLD - ONE LIBRARY

US-Great Britain Sweden Serbia
Russia Belarus Ukraine Kazakhstan Moldova Tajikistan Estonia Russia-2 Belarus-2

Create and store your author's collection at Libmonster: articles, books, studies. Libmonster will spread your heritage all over the world (through a network of affiliates, partner libraries, search engines, social networks). You will be able to share a link to your profile with colleagues, students, readers and other interested parties, in order to acquaint them with your copyright heritage. Once you register, you have more than 100 tools at your disposal to build your own author collection. It's free: it was, it is, and it always will be.

Download app for Android