14 марта нынешнего года в Пекине произошло нерядовое событие: Всекитайское собрание народных представителей (ВСНП) приняло Закон о противодействии расколу государства. На состоявшейся затем пресс-конференции председатель Госсовета КНР Вэнь Цзябао заявил: "Это - закон об укреплении и стимулировании связей между берегами Тайваньского пролива, закон о мирном объединении, а вовсе не о противоборстве с тайваньским народом, не о войне"¹ .

А. ЛАРИН

Кандидат исторических наук

Однако с Интернет-сайтов мировых информационных агентств тут же потянуло порохом. "Китай решил применить силу", "Китай готов ударить по Тайваню", "Пекин забряцал оружием", "Китай нацелился на Тайвань", - вот заголовки некоторых сообщений. Ряд государств выступил с критическими оценками закона, другие, наоборот, одобрили его. Тайваньские руководители встретили его в штыки.

В чем же смысл нового закона? С какой целью он был принят и какие последствия может иметь? Чтобы разобраться в этих вопросах, вспомним некоторые не столь давние факты из истории Китая.

После того, как в 1949 г. была провозглашена Китайская Народная Республика, на Тайване под защитой Соединенных Штатов сохранился осколок прежнего государства - Китайской Республики, управляемого партией Гоминьдан (Националистической партией). И в Пекине, и в Тайбэе исповедовали принцип "одного Китая", однако каждая сторона рассматривала в качестве законного китайского государства себя и только себя. В Пекине, исходя из того, что Тайвань - это провинция КНР, объявили главу тайваньского режима Чан Кайши "американской марионеткой" и выдвинули лозунг: "Мы непременно освободим Тайвань!" В Тайбэе считали, что власть на материке временно захвачена "коммунистическими мятежниками", однако рано или поздно они будут разбиты, и для Гоминьдана настанет момент Гуан Фу - Славного Возвращения.

Когда же иллюзорность этой мечты стала очевидной, почтение тайваньских лидеров к принципу "одного Китая" стало быстро таять. В 90-х гг. Гоминьдан стал истолковывать "один Китай" как историческое и культурное понятие, а также как единое государство в прошлом и в отдаленной перспективе, разделенное, однако же, на современном этапе на две равно суверенные части.

Тем временем Пекин разработал концепцию мирного воссоединения страны, получившую название "одно государство, два строя" и предусматривающую для Тайваня высочайший уровень автономии под суверенитетом КНР, а также сохранение на острове существующей там общественной системы. При этом руководители страны не отказались и от мысли о решении тайваньской проблемы в крайнем случае с помощью силы.

УСПЕХ СТОРОННИКОВ НЕЗАВИСИМОСТИ

В 2000 г. в результате всеобщих выборов на Тайване президентское кресло впервые занял представитель Демократической прогрессивной партии - самой мощной сепаратистской силы Тайваня, последовательно выступающей за полную независимость острова. Своей победой на выборах он в значительной мере был обязан расколу, произошедшему в рядах Гоминьдана.

Будучи вынужден считаться как с позицией Пекина, так и со взглядами многочисленных сторонников оппозиции, новый президент Чэнь Шуйбянь публично отказался от провозглашения независимости, а также от целого ряда символических шагов, которые увеличивали бы политическую дистанцию между островом и материком.

Однако связанный этими обещаниями президент реализовал свои устремления в иных формах. Озвучивая программные положения своей партии, он стал публично повторять, что Тайвань является "самостоятельным суверенным государством" и что сам он как президент считает своей обязанностью "защиту суверенитета, безопасности и достоинства страны"² . Вопреки настойчивым требованиям Пекина, Чэнь отказался принять принцип "одного Китая", до того признаваемый на обеих сторонах тайваньского пролива, хотя и в разных интерпретациях.

Далее, Чэнь Шуйбянь начал энергично внедрять в сознание обитателей Тайваня мысль о том, что они являются отдельной, отличной от материка общностью с собственной историей и культурой и собственным путем в будущее. Процесс "тайванизации" охватил сферы образования, науки, массовой информации. На историко-культурные темы проводятся исследования, организуются выставки, конкурсы школьных сочинений, поощряется краеведение. В КНР такого рода деятельность называют "культурным сепаратизмом".

В конце 2003 г. в Законодательную палату был представлен

стр. 8

Закон о референдуме, принятие которого позволило бы выносить на всеобщее голосование вопросы, касающиеся "государственного флага, государственного гимна, названия государства и изменения его территории". Эта инициатива вызвала резкое осуждение со стороны КНР, заявившей: выдвижение таких вопросов "означало бы создание легальной основы для независимости Тайваня", а "в случае провозглашения его независимости все 1,3 миллиарда китайцев были бы вынуждены уничтожить тайваньских сепаратистов любой ценой, даже если бы это привело к огромным жертвам, серьезному ущербу для развития народного хозяйства и отказу от права провести у себя олимпийские игры и всемирную выставку"³ . Китайское правительство предприняло необычный шаг, уведомив более ста государств о серьезности ситуации на острове и о своей позиции.

Вокруг Закона о референдуме развернулась острая борьба, и в итоге закон был принят в сильно усеченном виде, без вызывающей формулировки о флаге, гимне, названии и территории государства. По мнению китайских аналитиков, в окончательной редакции Закон уже не несет в себе "непосредственной угрозы" провозглашения независимости Тайваня, однако "оставляет место для крупных потенциальных проблем в отношениях между Пекином и Тайбэем"⁴ . Принятие Закона о референдуме означало в определенной мере победу Чэнь Шуйбяня, поскольку Тайвань обзавелся еще одним элементом демократии и одновременно атрибутом независимого государства. Первое официальные лица в Тайбэе подчеркивали, о втором предпочитали не говорить, и это дало серьезные основания руководителям КНР утверждать, что Чэнь использует демократию как прикрытие для сепаратистских действий⁵ .

Президентские выборы 2004 г. вновь принесли победу Чэнь Шуйбяню. На этот раз за него проголосовал существенно больший процент избирателей, чем на предыдущих выборах (50,1% против 39,35% при высочайшей явке избирателей - 80,28%)⁶ , и эта прибавка в миллион с лишним голосов позволила ему взять верх теперь уже не над разобщенными конкурентами, как это было в 2000 г., а над их блоком. Чем объяснить популярность Чэня, сумевшего добиться победы два раза подряд, при том что результаты экономического и социального развития Тайваня в его первый президентский срок оказались достаточно скромными? Разумно объяснить его успехи можно единственным образом, а именно процессом смены поколений островитян, о политическом значении которого аналитики говорили уже давно. Молодые поколения свободны от ностальгии по материку, от тесных родственных связей с китайцами по ту сторону Тайваньского пролива и при этом пользуются значительно более высоким качеством жизни. Поэтому они не хотят признать юрисдикцию КНР над островом и оказаться в зависимости от воли Пекина, пусть даже остров, как было обещано, получит статус особого административного района и будет пользоваться широчайшей автономией. По тайваньским данным, более 50% жителей острова считают себя "тайваньцами, а не китайцами"⁷ . Опросы жителей острова свидетельствуют, что статус-кво их устраивает, по крайней мере как временный, компромиссный вариант. Так, по данным телефонного опроса, проведенного в июле 2004 г. университетом Чжэнчжи, за сохранение статус-кво (на время или даже навсегда) высказалось 82,6% респондентов⁸ . За независимость как можно скорее или когда-нибудь в будущем высказалось 22,1%; за объединение как можно скорее или когда-нибудь в будущем - 13,3%.

Поддерживаемый, по-видимому, ростом таких настроений, Чэнь Шуйбянь после избрания на второй срок ни на йоту не отступил от своего прежнего курса в отношениях с материком, продолжая вызывать тревогу и раздражение в Пекине. Развивая высказанную еще раньше идею, он включил в свои планы введение через референдум в 2006 - 2008 гг. новой конституции, которая должна сделать Тайвань "нормальным и полноценным государством " ⁹ .

Правда, он пообещал не включать в проект конституционной реформы вопросы национального суверенитета, государственной территории, объединения или провозглашения независимости. По его словам, разработка проекта новой Конституции будет сосредоточена на вопросе о том, иметь ли Тайваню три или, как сейчас, пять ветвей власти, предпочесть президентскую или правительственную модель управления¹⁰ . Однако на материке восприняли самоограничительные высказывания тайваньского президента с явным недоверием. Пекин обвинил его в том, что его сепаратистская политика усиливает нестабильность на Тайване, ухудшает условия развития острова, вводит в заблуждение народ и наносит большой ущерб отношениям между двумя берегами Тайваньского пролива¹¹ .

Таким образом, с момента своего вступления в должность президента Чэнь Шуйбянь последовательно проводил линию "ползучего" сепаратизма, то и дело обещая не доводить ее до

стр. 9

логического конца, однако с каждым разом все больше приближаясь к нему.

Стремясь предотвратить развитие событий в нежелательном для себя направлении, Пекин с самого начала жестко реагировал на каждый сепаратистский шаг Тайбэя, напоминая о своей готовности применить силу в критической ситуации. Размещенные в провинции Фуцзянь пятьсот, если не шестьсот ракет, количество которых прибавляется каждый год, служат весомым аргументом, подкрепляющим вербальные демарши китайского руководства. Оно устроило Тайбэю жесткий прессинг, добиваясь максимальной изоляции его на международной арене. В 2002 г. Китай установил дипломатические отношения с республикой Науру, в 2003 г. - с Либерией, в результате чего их дипотношения с Тайбэем были разорваны. В том же 2003 г. КНР прервала официальные отношения с Кирибати, решившей признать Тайвань.

Пекин возражал против допуска Тайваня во Всемирную организацию здравоохранения, полагая, что участие Тайваня даже в качестве наблюдателя в организации, членами которой являются суверенные государства, послужит ободрением тайваньскому сепаратизму.

У "КРАСНОЙ ЧЕРТЫ"

Воздействие жесткой линии Пекина не позволило Чэнь Шуйбяню пересечь "красную черту", но оказалось недостаточным, чтобы заставить его отказаться от рискованных маневров вблизи нее и тем самым сделать свою стратегическую линию достаточно предсказуемой. Поэтому в КНР возникли серьезные опасения, что на волне процесса, связанного со сменой поколений, сепаратистски настроенные тайваньские лидеры в какой-то момент могут потерять чувство реальности и провозгласят в той или иной форме независимость Тайваня. При этом Закон о референдуме и новая конституция будут использованы, чтобы придать этому шагу определенную легитимность, пусть даже, с точки зрения КНР, только видимость легитимности.

Возможно, дополнительным поводом для нервозности в Пекине послужили сообщения прессы, будто бы на Тайване проходят испытания ракет средней дальности класса "земля - земля", отличающиеся большой скоростью (6 М) и высотой (24 км) полета¹² . Такие ракеты малоуязвимы для средств противовоздушной обороны, могут достичь, например, Шанхая, и потому способны служить эффективным средством сдерживания противника. Высказывались предположения, что тайваньские лидеры рассчитывают, когда этот "щит" будет готов, сделать решающий шаг в сторону окончательной независимости. Председатель исполнительной палаты Ю Сикунь опроверг эту информацию, заявив, что Тайвань не занимается разработкой ракет, способных достичь Шанхая, более того, у Тайваня "нет возможности создавать такое оружие"¹³ . Однако в теоретическом плане он высказался за поддержание "баланса страха" в Тайваньском проливе "для обеспечения национальной безопасности"¹⁴ .

В такой ситуации и было решено в Пекине предпринять новый шаг с целью сдерживания сепаратистской деятельности. Вероятно, в первую очередь имелась в виду подготовка новой конституции, неизбежно вызывающая сомнения уже потому, что до сих пор политические лидеры Тайваня спокойно обходились поправками к действующей конституции, принятой на материке еще в 1947 г.

В мае 2004 г. группа проживающих в Англии китайцев обратилась к приехавшему туда с визитом премьеру Госсовета Вэнь Цзябао с предложением принять закон об объединении Родины. Вэнь пообещал рассмотреть предложение "серьезным образом". После чего на ближайшей сессии Постоянного комитета Всекитайского собрания народных представителей (в декабре) был рассмотрен в виде проекта, а на сессии ВСНП в 2005 г. принят Закон о противодействии расколу государства. "За" проголосовали 2896 депутатов, двое воздержались. В срочном порядке Закон был издан отдельной брошюрой.

Закон фиксирует и развивает позицию КНР по тайваньской проблеме и, в частности, создает юридическую и политическую базу для силовых акций. Основные положения Закона приведены ниже¹⁵ (в нашем переводе, со значительными сокращениями).

"Настоящий Закон составлен в соответствии с Конституцией с целью воспрепятствовать отрыву Тайваня от Родины раскольниками под лозунгом "независимости Тайваня", продвинуть вперед мирное национальное объединение.

В мире существует только один Китай. Тайвань является частью Китая. Государство никогда не позволит раскольническим силам - сторонникам "независимости Тайваня" под тем или иным именем, тем или иным способом отторгнуть Тайвань от Китая.

Решение тайваньской проблемы и достижение национального воссоединения является внутренним делом Китая, не допускающим вмешательства извне.

Выполнение великой задачи объединения Родины - священная обязанность всего китайского народа, в том числе и тайваньских соотечественников.

Базисом мирного объединения Родины является признание принципа "одного Китая".

Объединение страны мирным путем наилучшим образом отвечает коренным интересам соотечественников по обе стороны Тайваньского пролива. Государство будет делать все, что в его силах, и с максимальной искренностью, чтобы добиться мирного объединения.

После мирного объединения страны Тайвань сможет иметь общественную систему, отличающуюся от системы на материке, и пользоваться высокой степенью автономии.

Государство будет принимать меры в целях поддержания мира и стабильности в Тайваньском проливе и укрепления связей через пролив.

Государство стоит за мирное объединение посредством консультаций и переговоров между двумя сторонами Тайваньского пролива на равноправной основе".

Особого внимания заслуживает статья 8 Закона, которая гласит:

стр. 10

"Если раскольнические силы - сторонники "независимости Тайваня" под тем или иным названием, тем или иным способом добьются фактического отторжения Тайваня от Китая; или произойдут крупные события, влекущие за собой отторжение Тайваня; или возможности мирного воссоединения будут полностью исчерпаны - государство прибегнет к немирным и другим необходимым мерам для защиты своего суверенитета и территориальной целостности".

В статье 9 государство обещает, что в случае применения указанных мер оно "приложит максимум усилий, чтобы защитить жизни, имущество и другие законные права и интересы тайваньских граждан и граждан других государств на Тайване и свести к минимуму потери".

Текст Закона тщательно продуман, сделано многое, чтобы обеспечить как можно более благоприятную реакцию на него на Тайване и в мире. В ряде стран китайскими посольствами были проведены разъяснительные беседы. Китайские специалисты пояснили: "немирные средства" не обязательно означают боевые действия, это могут быть "экономические санкции, военное сдерживание, крупные военные учения, частичная блокада" коммуникаций Тайваня. В силу чего Закон о противодействии расколу "ни в коем случае не является ни законом о войне, ни приказом о военной мобилизации, ни объявлением войны"¹⁶ .

Нетрудно увидеть, что условия применения "немирных и других средств" сформулированы в статье 8 Закона достаточно неопределенно и дают Пекину широкие возможности в их истолковании и, следовательно, в выборе момента удара (а равно введения экономических санкций или установления блокады). В самом деле, "фактическое отторжение Тайваня от Китая" при желании можно считать уже состоявшимся, поскольку де-факто Тайвань является самостоятельным, хотя и непризнанным государством. Правда, это будет не слишком логично, поскольку в этом случае возникнет вопрос: почему же "фактическое отторжение" не признавалось таковым ранее на протяжении десятков лет?

Более определенным представляется второе условие. "Крупные события, влекущие за собой отторжение Тайваня" - это как раз то, от чего Чэнь Шуйбянь неоднократно обещал воздержаться и не включать в новую конституцию: проведение на острове референдума по вопросу, быть ли Тайваню независимым или объединиться с материком; попытки изменить флаг, гимн или название непризнанного государства (переименовать "Китайскую Республику" в "Тайваньскую Республику"); изменить, в соответствии с реальностью, формально никем еще не отмененные границы Китайской Республики, ставшие анахронизмом с тех пор, как на территории, очерченной этими границами, появилась КНР. Разумеется, все эти изменения имеют чисто символическое значение, но каждое из них перерезает ту или иную историческую нить, связывающую Тайвань с Китаем.

Третье условие, как считают некоторые наблюдатели, отличается особенно высокой степенью субъективности. Они говорят: стоит Тайбэю отклонить какое-либо требование Пекина - и при желании уже можно утверждать, что "возможности мирного воссоединения полностью исчерпаны".

Между тем, последние года три условия обращения к силе выглядели более скромными и более четкими: среди этих условий - объявление Тайванем независимости и вмешательство иностранных держав - или даже только первое из них. Так, в "Белой книге по национальной обороне" 2004 г. применение силы связывается с единственным условием: "если тайваньские власти зайдут настолько далеко, что предпримут безрассудную попытку объявить Тайвань независимым"¹⁷ . Возможно, при подготовке Закона статья 8 вызвала спор, в котором победила более радикальная точка зрения. Показательно, что на пресс-конференции, состоявшейся после принятия Закона, заместитель заведующего канцелярией по делам Тайваня при Госсовете Ван Цзайси напомнил собравшимся слова, сказанные Цзян Цзэминем на XVI съезде КПК: тайваньская проблема не может тянуться бесконечно долго.

ИЗБАВИТЬСЯ ОТ "ГОЛОВНОЙ БОЛИ"

И тут у наблюдателей возникает естественный вопрос: не появится ли теперь у Пекина соблазн разом покончить с этой вечной головной болью - проблемой Тайваня? А в свете такой перспективы не повысится ли в Тайваньском проливе уровень напряженности вместо создания спокойной атмосферы, необходимой для развития двусторонних связей, о которых говорится в новом Законе?

На эту мысль наводят не только расплывчатые формулировки Закона, но и неустанное наращивание в южных провинциях КНР тех родов войск и тех новейших вооружений, которые необходимы для преодоления обороны Тайваня. Уже при Чэнь Шуйбяне Пекин провел около десятка военных учений, явно "адресованных" Тайваню; в крупнейшем из них, в 2003 г., было задействовано 110 тыс. солдат и офицеров и большое количество современной техники. Накачка военных мускулов сопровождается постоянными предупреждениями в адрес Тайбэя со стороны руководства КНР, включая генералитет. Превращение КНР в современную военную державу, рост ее комплексной мощи, увеличение влияния в мировых делах, естественно, повышают самооценку лидеров страны, обостряют стремление разрубить, наконец, тайваньский узел. Модернизация армии вызывает у генералов желание попробовать свои силы в действии.

Если в ближайшие годы Пекин обретет уверенность в своем военном превосходстве - что помешает ему, ссылаясь на соответствующие положения Закона о противодействии расколу, пустить в ход силу, выбрав какой-либо из существующих сценариев - от блокады морских путей до точечных ударов по командным пунктам, подавления боевых средств противника и массированной высадки десанта? Нарастание сепаратистской тенденции в политике тай-

стр. 11

бэйских лидеров играет провоцирующую роль, побуждая Пекин сыграть на опережение с расчетом, что США, увязшие на Среднем Востоке, не рискнут ввязаться еще и в конфликт в Тайваньском проливе. Спрашивается: те фундаментальные факторы, которые до последнего дня обеспечивали Тайваню положение государства де-факто, - способны ли они и дальше удерживать материковый Китай от крайних мер?

Существует три таких фактора.

Важнейший аргумент против насильственного изменения статуса острова: военное столкновение в Тайваньском проливе непредсказуемым образом отразится на экономике острова, а, значит, и на экономике приморских районов Китая и Гонконга. То же можно сказать и о блокаде коммуникаций, и об экономических санкциях. Поскольку с годами экономические связи приморских районов с Тайванем расширяются - будь то коммерция или инвестиции - плата за применение "немирных и других" средств против Тайваня будет возрастать.

Второй сдерживающий фактор - опасение Пекина вызвать негативную реакцию со стороны США и других ведущих держав, экономическое сотрудничество с которыми жизненно необходимо Китаю для успешной реализации его стратегии развития. Тайвань чрезвычайно важен для США, прежде всего, как опорный пункт в их будущем геостратегическом противостоянии с Китаем. Кроме того, Запад видит в Тайване живой образец, чьи методы и результаты управления экономикой служат сильным импульсом для проведения реформ на материке. Поэтому политическая и военная поддержка, оказываемая Соединенными Штатами Тайваню с целью сохранить его статус-кво, с течением времени не ослабевает - наоборот, усиливается.

В 2004 г. на Тайване было объявлено о разработанной администрацией новой, рассчитанной на 15 лет, программе военного строительства, которая поднимает сотрудничество с США на новую ступень: тайваньская сторона совместно с США готовит реформирование структуры своих вооруженных сил, системы управления ими, модернизацию ПВО. Предусматривается приобретение в США шести зенитно-ракетных комплексов "Пэтриот" РАС-3, подводных лодок, противолодочных самолетов - всего на сумму более 18 млрд. долл.

Некоторые российские эксперты полагают, что "одним из результатов реформирования тайваньских вооруженных сил по предлагаемым американцами рецептам будет повышение возможностей взаимодействия между ВС США и Тайваня"¹⁸ . Несмотря на астрономическую стоимость сделки, на споры из-за цен, задержки из-за переживаемых Тайванем экономических трудностей, дискуссии среди тайваньских политиков и военных на тему о том, насколько нужен тот или иной вид вооружений - несмотря на все это, сделка постепенно продвигается к осуществлению. На военных учениях, проводимых тайваньской армией, теперь присутствуют американские эксперты, проводятся совместные командно-штабные учения.

На сегодня это сотрудничество привело к созданию ситуации, когда, по мнению российских специалистов, "чисто военного решения проблема Тайваня не имеет"¹⁹ .

Безусловно, в расширении взаимодействия Вашингтона и Тайбэя явственно просматриваются интересы разросшегося американского военно-промышленного комплекса, выливающиеся в недвусмысленное давление Пентагона и Белого дома на Тайбэй. Однако эти интересы имеют своим следствием не одно лишь получение прибылей: они активно работают на закрепление Тайваня в сфере влияния США.

Следует иметь в виду, что китайская политика Вашингтона, включая тайваньское направление, является органичной частью его глобальной политики, отличающейся растущей неуступчивостью, жесткостью, напором. Закон об отношениях с Тайванем позволяет США оказать Тайваню любую военную помощь, какую они сочтут нужной. Показательно, что летом 2004 г., когда Китай проводил маневры в районе архипелага Дунша, США организовали учения по проверке боеготовности своего флота с целью "продемонстрировать, что, несмотря на войну в Ираке, они способны создать группировку превосходящих сил в любой точке земного шара, включая Тайвань"²⁰ . (Тайваньские летчики тем временем отрабатывали посадку истребителей "Мираж" на автомагистраль в условной ситуации, когда аэродромы заблокированы противником.)

В арсенале США и их союзников имеются и весьма чувствительные для Китая экономические репрессалии, применение которых уже имело место после событий 1989 г. на площади Тяньаньмэнь. Китай же по мере втягивания в мировую систему экономических и политических отношений становится все более зависимым от ведущих индустриальных держав, хотя по мере возрастания экономической мощи Китая точнее следует говорить о взаимозависимости. Сложное положение, в котором США и их союзники оказались в Афганистане и Ираке, хотя и затруднит, но вряд ли помешает им принять в отношении КНР самые серьезные ответные меры экономического плана.

Как предупреждение Китаю можно расценивать негативную реакцию Вашингтона, а также его европейских и азиатских союзников на принятие Закона о противодействии расколу. Администрация США выразила "сожаление" по этому поводу и отметила, что данный шаг "не служит укреплению мира и стабильности в Тайваньском проливе", что он "противоречит прогрессу, достигнутому за последнее время в отношениях между разделенными этим проливом сторонами"²¹ . К Соединенным Штатам присоединились Япония, Австралия. ЕС выразил "несогласие с любым использованием силы в отношениях между Китаем и Тайванем"²² .

Россия, связанная с КНР узами теснейшего стратегического партнерства, заявила, что "с пониманием относится к мотивам" принятия Закона о противодействии расколу и подчеркнула: "Очень важно, что в нем закреп-

стр. 12

лена главная установка правительства КНР - безусловный приоритет мирных методов объединения Родины"²³ .

Фактически вся международная общественность так или иначе выразила заинтересованность в сохранении мира в Тайваньском проливе, в мирном решении тайваньской проблемы.

ВОСЕМЬ ПУНКТОВ ЦЗЯН ЦЗЭМИНЯ

Возникновению вооруженного конфликта в Тайваньском проливе препятствует еще и третий фактор, чрезвычайно весомый, хотя о нем почему-то нередко забывают аналитики. Это психологический фактор, в котором присутствуют элементы морали и национализма. Как-то с трудом верится, что в настоящее время китайцы станут стрелять в китайцев - "тайваньских соотечественников" только за то, что у тех другие политические взгляды (или, тем более, лидеры с другими политическими взглядами). Показателен в связи с этим тезис, входящий в известные "восемь пунктов Цзян Цзэминя", а именно: "китайцы не должны бить китайцев".

Отсюда напрашивается вывод: Пекин не хочет воевать с Тайванем. Закон о противодействии расколу носит страховочный характер. Его задача - поставить заслон развитию сепаратистской тенденции, удержать Тайбэй от создания такой ситуации, когда перед Пекином встанет альтернатива: или мириться с окончательным отделением Тайваня, или применять силу. Скорее всего, если и пока Тайбэй не предпримет "крупных шагов" в сторону независимости, Пекин не станет прибегать к насилию. Текст Закона о противодействии расколу точно отражает именно такую позицию китайского правительства.

Беспокоящее некоторых специалистов положение о перспективах обращения Пекина к "немирным средствам", если "возможности мирного воссоединения будут полностью исчерпаны", не является чем-то принципиально новым, оно в том или ином виде фигурировало в политическом арсенале Пекина в течение многих лет. Например, в опубликованной в КНР в 2000 г. "Белой книге" по Тайваню в числе условий применения силы названо и такое: "Если власти Тайваня будут бесконечно долго отказываться от мирного решения вопроса об объединении двух берегов пролива посредством переговоров"²⁴ . На наш взгляд, в сложившейся ситуации до возникновения "крупных событий", о которых мы говорили выше, у Пекина нет резона пускать в ход тезис об "исчерпанности мирных средств"²⁵ .

Словом, закон о противодействии расколу будет играть свою роль как постоянный фактор усилившегося давления на Тайбэй в попытках руководителей КНР не только поставить предел нарастанию сепаратизма, но и снизить его активность.

Так что Пекин сделал умелый и сильный ход.

Безусловно, принимаемые Пекином меры оказывают кардинальное сдерживающее влияние на Тайбэй - как напрямую, так и посредством воздействия на позицию Соединенных Штатов, побуждая их проявлять осторожность в тайваньском вопросе: удовлетвориться сохранением статус-кво Тайваня и не поощрять сепаратистскую тенденцию, даже охлаждать ее, чтобы не оказаться втянутыми в предполагаемый конфликт в Тайваньском проливе.

На самом острове существует сильная оппозиция курсу Чэнь Шуйбяня (так называемые "синие"), включающая в себя две массовые партии - Гоминьдан и Партию друзей народа. Они признают принцип "одного Китая", пусть даже формально и в собственной, неприемлемой для Пекина интерпретации, они критикуют политику правящей партии и ее союзников ("зеленых") как опасную и безответственную и на этой платформе способны противостоять им на равных. Будучи, безусловно, самостоятельной силой, оппозиция одновременно является во внутренней жизни Тайваня тем инструментом, который передает и усиливает исходящий от КНР и США "тормозной эффект" на раскручивание сепаратистской тенденции.

ТАЙБЭЙ ЗАЙМЕТ ГИБКУЮ ПОЗИЦИЮ

В этих условиях, особенно после принятия Закона о противодействии расколу, новые серьезные шаги в сторону провозглашения независимости Тайваня были бы для его руководителей равносильны политическому самоубийству, не говоря уже о возможных самых негативных последствиях для всего острова. Следовательно, вероятность провозглашения независимости Тайваня или даже возникновения подводящих к ней "крупных событий" следует признать близкой к нулю. Скорее можно ожидать, что Тайбэй будет проводить более сдержанную политику в вопросах, касающихся независимости, и, возможно, займет более гибкую позицию в отношении принципа "одного Китая".

Намеки на более гибкий подход к этому принципу содержались, кстати сказать, в одном из выступлений Чэнь Шуйбяня, где он призвал материковый Китай "приступить к разработке новых схем для возобновления диалога и консультаций, основываясь на опыте встречи в Гонконге в 1992 г."²⁶ . Напомним, что результатом этой встречи был так называемый "консенсус 1992 г." - устное заявление сторон, что они придерживаются принципа "одного Китая", при том, что каждая сторона интерпретировала его по-своему.

Необходимо подчеркнуть, что содержание Закона не сводится к перечислению базовых положений и рассмотрению силовых аспектов позиции Пекина по тайваньской проблеме. В статье 6 Закона - и это очень важно - намечены направления, по которым правительство КНР готово развивать связи с тайваньской стороной. Сюда входят: обмен персоналом в интересах лучшего взаимопонимания и укрепления доверия; экономическое сотрудничество, включая налаживание прямых связей через пролив; обмены в области образования, науки, культуры, здравоохранения, спорта и т.д.; совместная работа во имя развития славных традиций китайской культуры. Правительство обязуется защищать права

стр. 13

и интересы тайваньских соотечественников.

Сразу после принятия Закона премьер Госсовета Вэнь Цзябао конкретизировал и дополнил эти установки. Он предложил организовать на регулярной основе прямые чартерные рейсы между материком и островом, принять меры для продвижения тайваньской сельскохозяйственной продукции на рынки южного Китая, а также решить проблему рыбаков с материка, работающих на тайваньской стороне. Премьер пообещал "разработать льготную политику и целый комплекс мер в интересах тайваньских соотечественников"²⁷ .

Статья 7 Закона гласит: "Государство стоит за достижение мирного объединения посредством консультаций и переговоров на равной основе между двумя сторонами Тайваньского пролива. Стороны могут консультироваться и вести переговоры по следующим темам: официальное прекращение состояния вражды между ними; планирование развития связей через пролив; шаги и приготовления в направлении мирного национального объединения; политический статус тайваньских властей; пространство для международной деятельности тайваньского района, совместимое с его статусом; другие вопросы, касающиеся мирного национального объединения".

Консультации и переговоры в русле процесса объединения едва ли устроят Тайвань, даже при условии равноправия их участников. Однако некоторые темы, такие как прекращение состояния вражды или планирование развития связей через пролив, отделенные от контекста объединения, могут стать предметом дискуссий, полем стабильных контактов.

Значительно более многообещающими выглядят новые предложения китайских руководителей в области экономического сотрудничества, которое успешно осуществляется уже сегодня. Материковый Китай стал самым крупным партнером Тайваня, обогнав Японию и США. В 2004 г., по данным КНР, двусторонняя торговля достигла уровня в 78,3 млрд. долл.²⁸ Однако отсутствие прямых торговых, транспортных и почтовых связей через пролив ведет к большим потерям для обеих сторон. До сих пор Пекин соглашался на установление прямых связей только при условии, что Тайбэй признает принцип "одного Китая". Текст нового закона позволяет думать, что Пекин, возможно, снимет данное условие. Если это будет так, то возможен впечатляющий рывок, который принесет серьезные экономические выгоды той и другой стороне.

Правда, некоторые специалисты на Тайване опасаются, что однобокая экономическая ориентация на материк может, в конце концов, поставить остров в зависимое положение, которое Пекин использует, чтобы принудить его к объединению, не прибегая к силе. Однако против этой гипотезы имеются серьезные аргументы. Ведь если Пекин вынашивает надежду со временем добиться объединения с помощью экономических рычагов, то тем самым подкрепляется его согласие мириться со статус-кво Тайваня и, соответственно, уменьшается тяга к применению силы.

Вскоре после принятия Закона о противодействии расколу в мае 2005 г. руководители КНР совершили сенсационный шаг, пригласив в Пекин лидера Гоминьдана Лянь Чжаня. Напомним, что Гоминьдан, ныне главная оппозиционная партия Тайваня, до 1949 г. был правящей партией Китая и вел непримиримую гражданскую войну с коммунистами. Встреча председателя КНР Ху Цзинтао с Лянь Чжанем продемонстрировала их общее стремление кардинально расширить сотрудничество "через пролив", создав атмосферу доверия и равноправия. Единственное условие Пекина - признание принципа "одного Китая", пусть даже в разных интерпретациях, в виде "консенсуса 1992 г.". Позиция Гоминьдана отвечает этому условию. Вслед за Лянь Чжанем Пекин посетил лидер второй крупнейшей оппозиционной партии Тайваня - Сун Чуюй.

Посредством этих нестандартных шагов руководство КНР оказывает весомую поддержку тем силам, которые выступают против независимости острова, и ведет дело к изоляции сторонников сепаратизма в предвидении президентских выборов 2008 г.

Как и Закон о противодействии расколу, контакты с тайваньской оппозицией свидетельствуют о стремлении Пекина существенным образом обогатить арсенал своих средств, чтобы вывести отношения с Тайванем из тупика. Какие средства окажутся более предпочтительными, покажет будущее.

¹ http://politics.people.com.cn/GB/1024/3241356.html

² См. напр.: "Taiwan Journal", v. XXI. N 2. January 9, 2004.

³ http://english.peopledaily.com.cn/200311/28/eng20031128129240.shtml.

⁴ "China Daily", 28.12.2003.

⁵ http:// peopledaily.com.cn/200403/14/eng/20040314_13745shtml

⁶ "Taiwan Journal", v. XXI. N 12. March 26, 2004.

⁷ http://gio.gov.tw/taiwan-website/5-gp/stats

⁸ "Далу гунцзо цзяньбао", 11.08.2004, с. 22 - 24.

⁹ http://taiwansecurity.org/News/2002/BB-310304.htm

¹⁰ http://www.cbs.org.tw/2004/12/23

¹¹ Сообщение Синьхуа, 14.04.2004.

¹² http://taiwansecurity.org/AFP/2003/AFP-291003.htm

¹³ Radio Taiwan International, 29.11.2004.

¹⁴ "Taipei Times", 26.11.2004.

¹⁵ People's Daily Online. 14.03.2005.

¹⁶ People's Daily Online. 27.01.2005.

¹⁷ Там же.

¹⁸ Кашин В. Б. О некоторых аспектах американо-тайваньского военно-технического сотрудничества на современном этапе//Китай в современной региональной и мировой политике. История и современность. - Российская Академия наук. Институт Дальнего Востока. М., 2003, с. 122.

¹⁹ Болятко А. В. Военно-политические аспекты ситуации в районе Тайваньского пролива//Модернизация Тайваня и перспективы отношений с КНР. М, ИМЭМО РАН, 2003, с. 20.

²⁰ "The Washington Post", http://inosmi.rian.ru/translation/211590.html

²¹ http://newsru.arm/world/14war2005/pity/html

²² ИТАР-ТАСС, 15.03.2005.

²³ РИА "Новости", 14.03.2005.

²⁴ "Жэньминь жибао", 22.02.2000.

²⁵ В американской прессе было высказано мнение, что будто бы "этот закон - не что иное как бряцание саблей, которое преследует цель устрашения Тайваня и противодействия американской политике в тайваньском вопросе". См.: "New York Post", 15.03.2005.

²⁶ Radio Taiwan International, 19.10.2004.

²⁷ http://chinaembassy/ru/rus/xwdt/E187586/html

²⁸ По заявлению заместителя главы канцелярии Госсовета по делам Тайваня Ван Цзайси. РИА "Новости", 15.03.2005.

Permanent link to this publication: