Экономический подъем восточноазиатских государств, наблюдаемый на протяжении последних двух десятилетий, существенно изменил расстановку сил в регионе, поставив страны-лидеры перед новыми вызовами.

Двадцать лет назад Япония по экономическому развитию находилась, казалось, в абсолютной недосягаемости для своих соседей и была неоспоримой доминантой в региональной политике. Теперь же ситуация начинает кардинально меняться. В то время как на протяжении последнего десятилетия Япония находилась в состоянии экономической стагнации (средний рост ВВП за 10 лет составил 1,3%), ее соседи (КНР, Республика Корея, Тайвань) демонстрировали устойчиво высокие показатели экономического роста (6 - 10%)¹ .

На протяжении второй половины XX в. Японии, сделавшей после поражения во Второй мировой войне ставку на экономическую дипломатию как основу своего политического влияния в мире, удавалось удерживать за собой роль регионального лидера. Однако теперь на первый план вновь выходит традиционный фактор влияния в мировой политике - военно-политический. Безусловно, никто не отменял значения веса экономического, однако теперь, когда Китай стремительно догоняет Японию по объемам ВВП² , а экономический отрыв Японии от других стран региона неуклонно сокращается, одного экономического влияния уже не достаточно для того, чтобы удержать статус первой региональной державы.

В начале нового века перед Токио встала непростая задача конвертировать свой экономический вес в политический. Япония не сможет более удерживать своих позиций в мире, сохраняя то неестественное положение, при котором она - мировая экономическая держава "номер два" - является, фактически, "статистом" на мировой политической сцене.

Экономическая стагнация в сочетании с недостатком политического влияния уже негативно сказывается на геополитическом положении Японии в АТР, а в перспективе оно может еще более осложниться. Япония оказывается "зажатой" между США, обладающими достаточным набором ресурсов для того, чтобы диктовать Японии свою волю; Россией, с которой у нее имеется неурегулированный территориальный спор; активно растущим Китаем, претендующим занять место Японии в роли регионального лидера; Южной Кореей, также переживающей бурный экономический подъем и при этом имеющей к Японии серьезные исторические счеты; и, наконец, КНДР, с которой у Японии нет даже дипломатических отношений.

По мнению Токио, нынешний военно-политический курс КНДР представляет собой потенциальную угрозу для Японии и ее интересов. Чтобы обеспечить свою безопасность и отстоять свои государственные интересы, Японии необходимо проявить большую политическую волю и доказать, что она является крупной и самостоятельной величиной, если не в мировой, то по крайней мере, в региональной политике. Именно на это направлена деятельность правительства премьер-министра Дзюньитиро Коидзуми, осуществляемая, в частности, в рамках шестисторонних переговоров по вопросам урегулирования ситуации на Корейском полуострове, а также по другим политическим и дипломатическим каналам, в том числе и в рамках двухсторонних переговоров на высшем уровне.

На данном этапе отношения с КНДР являются, по всей видимости, самой острой внешнеполитической проблемой Японии. Уже на протяжении полувека отношения между двумя соседними государствами не могут сдвинуться с мертвой точки. КНДР продолжает требовать от Японии компенсацию за ущерб, нанесенный стране в период японского колониального господства 1910 - 1945 гг.; Япония отказывается признать северокорейские требования. Токио продолжает требовать полного разъяснения ситуации с похищением японских граждан и их немедленного возвращения на родину, Пхеньян отказывается выполнить требования японской стороны.

После вступления в должность премьер Д. Коидзуми обещал активизировать усилия Японии по достижению ее внешнеполитических целей, что предполагает некий прорыв в отношениях с КНДР. Между тем, обстоятельства сложились таким образом, что как раз в тот момент, когда в Японии, казалось, появился человек, способный осуществить такой прорыв, в ситуации вокруг Северной Кореи произошел новый, весьма осложняющий задачу Коидзуми поворот: внезапно обострилась северокорейская ядерная проблема.

Поводом для ее обострения стали выдвинутые США в октябре 2002 г. обвинения против КНДР в реализации ею программы по обогащению урана. Ссылаясь на это, в декабре 2002 г. американцы вышли из Рамочного соглашения 1994 г. между КНДР и США, прекратив поставки компенсационного мазута, а также вынудили КЕДО (Организацию развития энергетики на Корейском полуострове) приостановить работы по сооружению в КНДР двух ядерных реакторов на легкой воде. В ответ на это в январе 2003 г. Пхеньян официально объявил, что приступает к разработке собственной ядерной программы и выходит из ДНЯО (Договор о нераспространении ядерного оружия).

Это обстоятельство обострило отношения между Японией и

стр. 34

КНДР, фактически сведя на нет первые результаты усилий премьера Коидзуми (в сентябре 2002 г. состоялся первый в истории взаимоотношений двух стран визит премьер-министра Японии в КНДР, по итогам которого была подписана Пхеньянская декларация). Официальный Токио очень болезненно воспринял информацию о выходе КНДР из ДНЯО, посчитав это прямой угрозой своей безопасности. Для нормализации ситуации была предложена формула, предполагающая проведение регулярных переговоров по вопросам урегулирования кризиса в шестистороннем формате (КНДР, Республика Корея, Япония, КНР, США и Россия).

С августа 2003 по июнь 2004 гг. состоялись три раунда шестисторонних переговоров, которые, однако, не принесли существенных результатов*. Следующий раунд предполагалось провести в сентябре 2004 г. На нем планировалось обсудить вопросы, связанные с уточнением сферы охвата и периодом "замораживания" северокорейской ядерной программы, меры и процедуры контроля, а также встречные шаги в области безопасности и вопросы экономической помощи КНДР. Однако в августе 2004 г. Пхеньян, сославшись на отказ США следовать согласованному во время третьего раунда принципу взаимных поэтапных уступок по формуле "компенсации в ответ на замораживание", заявил об отказе участвовать в заседании рабочей группы, которое должно было предшествовать четвертому раунду. Соответственно, его проведение было отложено на неопределенное время.

10 февраля нынешнего года ситуация еще более осложнилась: Пхеньян, видя, что США не собираются идти на реальные уступки в рамках шестисторонних переговоров, заявил о своем выходе из них, а также о наличии у него "атомных зарядов".

Скорее всего, заявление о наличии у северокорейских военных ядерной бомбы является блефом. Однако степень закрытости КНДР не позволяет иностранным специалистам с достаточной уверенностью подтвердить или опровергнуть это заявление. Цель этого маневра, по-видимому, заключается в том, чтобы изменить условия игры таким образом, чтобы США не имели более возможности затягивать переговоры, настаивая на своей прежней жесткой позиции, которая, фактически, оставляет северокорейскую сторону без гарантий ненападения и без энергетической помощи. По замыслу Пхеньяна, США будут теперь вынуждены вырабатывать более приемлемые предложения для КНДР. При этом у северокорейского руководства есть основания надеяться, что США смягчат свой подход, т.к. их нынешний радикализм не устраивает остальных участников переговоров. Заявление КНДР адресовано именно Вашингтону, хотя формально северокорейская ядерная угроза актуальна не столько для США, сколько для Южной Кореи и Японии.

При этом, КНДР не меньше других участников заинтересована в возобновлении шестисторонних переговоров, возможно даже больше. Но, по-видимому, в Пхеньяне рассчитывают, что Япония и Южная Корея окажут давление на США и заставят их выдвинуть более конструктивные предложения.

Пока трудно сказать, приведет ли игра, затеянная Ким Чен Иром, к успеху или, наоборот, обострит ситуацию в регионе. С одной стороны, хотя все пять остальных участников переговоров выразили сожаление по поводу заявления Пхеньяна, они, тем не менее, проявили незаурядную долю выдержки, не позволив себе сорваться и ответить на это заявление достаточно жестко. Представитель Южной Кореи заявил, что его страна не уверена в том, что слова о наличии у Севера бомбы соответствуют действительности, но предложил КНДР возобновить двусторонние переговоры по мерам доверия в приграничной демилитаризованной зоне. США на демарш Пхеньяна отреагировали на удивление сдержанно, воздержавшись от воинственных заявлений и призвав к разрешению проблемы в рамках шестисторонних переговоров. КНР выступила с призывом ко всем сторонам осознавать свою ответственность и способствовать скорейшему возобновлению шестисторонних переговоров.

С другой стороны, существуют определенные опасения, что заявление КНДР может привести к раскручиванию в регионе гонки вооружений. Эти опасения связаны, прежде всего, с возможной реакцией Японии на известие о наличии у КНДР ядерного оружия. В Токио отреагировали на северокорейское заявление сравнительно сдержанно, однако весьма вероятно, что Япония может использовать это заявление как формальный повод для нара-

* Более подробно об этом см.: Жебин А. "Ядерная проблема в Корее и интересы России". - "Азия и Африка сегодня", 2005, N 5, с. 2 - 11.

стр. 35

щивания своего военного потенциала.

Ядерная проблема на Корейском полуострове стала одним из ключевых факторов, без решения которой нельзя говорить об улучшении японо-северокорейских отношений. Очевидно также, что она не может быть разрешена в двухстороннем формате. Именно поэтому столь важна деятельность в рамках шестисторонних переговоров, и от того, насколько успешно будут проходить эти переговоры, во многом будут зависеть отношения Токио и Пхеньяна. Сложность тут заключается еще и в том, что Япония, связанная с США Договором безопасности и будучи во многом зависимой от позиции Вашингтона, лишена возможности проводить на этих переговорах собственную, независимую линию.

Позиция японской стороны включает три основных элемента. Во-первых, КНДР должна прекратить переработку отработанных ядерных стержней, демонтировать ядерные объекты и принять международные инспекции. Во-вторых, КНДР должна прекратить разработку баллистических ракет, их испытания и экспорт, а затем полностью отказаться от ракетной программы. В-третьих, КНДР обязана полностью решить вопрос о т.н. "похищенных японских гражданах". Эти три основных элемента не претерпели изменений в ходе состоявшихся трех раундов переговоров, что значительно сужает возможность достижения компромисса.

Лишь в случае согласия Пхеньяна удовлетворить эти требования Токио будет готов оказать северокорейцам гуманитарную и энергетическую помощь: сначала - поставками тяжелого мазута, а затем в сооружении тепловой электростанции. После нормализации двусторонних отношений Токио допускает возможность оказания КНДР экономической помощи.

При условии выполнения КНДР вышеуказанных требований может быть рассмотрен и вопрос о предоставлении ей гарантий безопасности. Японию не устраивает вариант предоставления таких гарантий Пхеньяну только на основе решения ядерной проблемы, поскольку она видит угрозу также и в ракетной, химической и бактериологической программах Северной Кореи. В этой связи Япония рекомендует США не идти ни на подписание с КНДР пакта о ненападении, ни на предоставление ей гарантий безопасности.

Ситуация с вопросом о гарантиях безопасности наглядно демонстрирует, что Токио не может решать свои проблемы с КНДР в двустороннем порядке, т.к. таких гарантий Пхеньян ждет только от США (ведь Япония по существу лишена возможности нападения на КНДР: юридически - по причине наличия небезызвестной 9-й статьи ее конституции*, а практически - по причине недостаточной оснащенности армии современным ракетным оружием вкупе с географической близостью к самой КНДР. Вопрос о гарантиях, на которых настаивает Пхеньян имеет к Японии лишь косвенное отношение).

В Токио склонны полагать, что Японии незачем торопиться с нормализацией отношений, если это потребует от нее пусть даже частично отступить от своей позиции³ . Япония может позволить себе затягивать эти переговоры. Сохранение напряженности больнее бьет по самой КНДР. Кроме того, в Токио надеются, что КНДР скорее пойдет на уступки в многостороннем формате.

Что касается последнего элемента японской позиции - проблемы "похищенных граждан", то постоянным муссированием ее в СМИ японские власти разогрели общественное мнение в стране чуть ли не до антикорейской истерии. Проводившиеся в Японии опросы наглядно это подтверждают. Так, если в 1991 г. на вопрос "Какая ваша "нелюбимая" страна?" Северную Корею назвали 47,7% японских респондентов, то в 1998 г. уже 64,9%, а в 2003 г. -рекордные 83,9%⁴ .

Ранее японцы стремились получить поддержку в этом вопросе со стороны других участников шестисторонних переговоров, прежде всего, США и РК, однако сейчас в Токио, похоже, пришли к выводу, что целесообразнее искать пути урегулирования проблемы "похищенных граждан" в двустороннем формате.

Статья 9 конституции Японии провозглашает отказ Японии от войны "как средства решения международных конфликтов" и, следовательно, отказ от создания Вооруженных Сил, вместо которых в Японии существуют т.н. "силы самообороны Японии" (на деле, впрочем, мало чем отличающиеся от настоящей армии).

В этой связи в мае 2004 г. Д. Коидзуми повторно нанес визит в Пхеньян, рассчитывая сдвинуть процесс нормализации японо-северокорейских отношений с мертвой точки. Этот шаг имел определенный внешнеполитический эффект, однако перспективы сближения позиций двух стран в этом вопросе по-прежнему не ясны.

Вместе с тем, после обострения северокорейской ядерной проблемы в феврале 2005 г. наметившееся сближение позиций Японии и КНДР оказалось под угрозой. Япония стала невольным заложником американо-северокорейских противоречий, что затрудняет нормализацию отношений в двустороннем формате.

Формат шестисторонних переговоров суживает для Д. Коидзуми возможность маневра, т.к. приходится согласовывать позиции уже не двух, а шести стран. Это тормозит переговорный процесс: три прошедших раунда не привели к компромиссу, а сроки проведения четвертого даже не определены.

Между тем, общественное мнение в Японии ждет от своего правительства конкретных результатов. Однако формат переговоров, а также жесткие позиции, занятые сторонами, не позволяют надеяться, что эти результаты будут достигнуты в ближайшем будущем.

Таким образом, стремление Токио активизировать внешнеполитическую деятельность, направленную на укрепление своей лидирующей роли в регионе, встречает серьезные трудности. От того, хватит ли у Японии политико-дипломатических ресурсов для решения северокорейской проблемы, во многом зависит геополитическое будущее этой страны.

-----

¹ The World Bank. World Development Report. 2002.

² Если же считать ВВП не по валютным курсам, а по паритету покупательной способности (ППС), что более точно отражает реальные объемы производства, то Китай уже обогнал Японию по этому показателю (ВВП по ППС Японии на начало нового века составил 3354 млрд. долл., а Китая -4966 млрд. долл.). - Там же.

³ "Иомиури симбун", 11.10.2002.

⁴ Стрельцов Д. В. Образ России в современной Японии: стереотипы и реалии. -Сборник "Россия и Япония: соседи в новом тысячелетии". Аиро-ХХ, Москва, 2004.

Permanent link to this publication: