© 2004 г.

Прошло три года, как завершила свою работу российско-шведская рабочая группа по выяснению судьбы шведского дипломата Рауля Валленберга. Более полувека эта проблема отягощала советско-шведские отношения, иногда несколько затухая, а затем вспыхивая с новой силой. Коренной поворот в отношении к этой проблеме был сделан после провозглашения независимости России. Автор этих заметок с самого начала, с сентября 1991 г. принимал активное участие в работе упомянутой группы, а в 1992 - 1994 гг. возглавлял ее, будучи заместителем директора Историко-документального департамента МИД России.

В свое время, лет 10 назад, имя Р. Валленберга было у всех на слуху. За последние годы интерес к этому вопросу значительно упал. Слишком много несчастий обрушилось на нашу страну и судьба отдельного человека, погибшего более полувека назад на Лубянке, не воспринимается теперь так остро. Напомним для нового поколения людей суть дела.

...Шел четвертый год Великой Отечественной войны. Красная Армия, продолжая свою освободительную миссию, подошла с боями к границам Венгрии, остававшейся последним союзником гитлеровской Германии в Европе.

В связи с этим тогдашний правитель Венгрии регент М. Хорти начал маневрировать, пытаясь добиться заключения сепаратного мира с Великобританией и США. Он направил 22 сентября в Италию самолетом генерала Иштвана Надаи, который пытался добиться в англо-американском штабе, расположенном в Казерта, близ Неаполя, их согласия высадиться в Риеке, чтобы затем прорваться в южную Венгрию. Но англо-американские союзники предпочли не ссориться с Советским Союзом и посоветовали регенту "обратиться к русским"¹ .

Хорти был вынужден обратиться к Советскому Союзу за выяснением условий перемирия. С этой целью он направил в Москву через фронт официальную делегацию во главе с инспектором жандармерии армейским генералом Г. Фараго. Регент передал с делегацией письмо И. В. Сталину с просьбой "пощадить Венгрию", снять ответственность за ее участие в войне на стороне Гитлера, обеспечить немецким войскам свободный отход из Венгрии. Такие условия перемирия не могли быть приемлемы для Москвы, которая потребовала вывода всех венгерских войск и персонала из соседних государств - Чехословакии, Югославии и Румынии и объявить войну Германии. И хотя формально Хорти дал указание делегации в ночь с 11 на 12 октября принять советские условия, однако выполнять их он не собирался² . Протянув несколько

Соколов Владимир Васильевич - Чрезвычайный и полномочный посланник в отставке, кандидат исторических наук, специалист по международным делам и внешней политике СССР. Почетный работник Министерства иностранных дел РФ.

¹ Краткая история Венгрии. С древнейших времен до наших дней. М., 1991, с. 416.

² Там же, с. 417 - 418.

стр. 142

дней, он передал власть 15 - 16 октября новому ставленнику германских фашистов в Венгрии Ф. Салаши, а сам укрылся в Германии. Салашисты стали творить еще более жестокие преступления в стране, особенно против евреев. Соглашение о перемирии не состоялось.

Новое профашистское правительство Венгрии не было признано даже нейтральной Швецией. Шведские дипломаты, находившиеся в Будапеште, оказались в сложном положении, поскольку им приходилось контактировать с венгерскими учреждениями, правительство которых они не признавали.

Наступление советских войск продолжалось. 21 декабря начало свою работу в Дебрецене, на освобожденной территории Венгрии, Временное национальное собрание, созванное патриотическими силами страны, которое создало Временное коалиционное правительство с участием коммунистов. Это правительство 24 декабря обратилось к правительству СССР с просьбой о перемирии, а 28 декабря объявило войну гитлеровской Германии. 20 января 1945 г. в Москве маршал К. Е. Ворошилов от имени СССР, США и Великобритании подписал соглашение о перемирии с Венгрией³ .

Но ожесточенные бои за венгерскую столицу Будапешт продолжались. Лишь после упорных боев силами войск 2-го и 3-го Украинских фронтов 13 февраля 1945 г. Будапешт был взят. Конечно, в новой ситуации, возникшей в стране, немногочисленные иностранные дипломаты Ватикана, Турции, Швеции и Швейцарии, не покинувшие своевременно Будапешт, должны были выехать.

Народный комиссариат иностранных дел (НКИД) со своей стороны приступил к разработке правовых основ обращения с иностранными дипломатами, которые могли бы оказаться в поле действия советских войск. В записке, представленной руководству НКИД ответственными сотрудниками Правового и 3-го Европейского отдела С. Т. Базаровым и И. М. Лавровым, говорилось: "В соответствии с действующими нормами международного права и практикой, сложившейся в период настоящей войны, лица, относящиеся к дипломатическому персоналу, а также обычные граждане нейтральных стран при занятии территории одного государства войсками другого государства подлежат, обычно, удалению в свое государство или в неоккупированную часть той страны, в которой они аккредитованы"⁴ . Первый заместитель наркома А. Я. Вышинский наложил 27 января резолюцию: "Согласен".

В соответствии с этим указанием заместитель наркома иностранных дел В. Г. Деканозов и начал действовать, когда получил сообщение, что "в освобожденной части Буды" (район Будапешта. - В. С.) обнаружены "лица из состава шведской миссии". Он в записке Вышинскому 8 февраля, опираясь на заключение Правового отдела НКИД, высказал мнение, что всему "составу шведской миссии следует предложить немедленно покинуть Будапешт и выехать в Швецию"⁵ . Формально нейтральная Швеция представляла в годы войны интересы СССР в Венгрии, однако после оказания содействия советским дипломатам в июне 1941 г. в выезде из венгерской столицы никакой иной информации в Москву от шведского МИД больше не поступало.

Неразбериха, связанная с военными действиями, плохой связью, языковыми трудностями и недостатком транспорта, не позволяли четко решать все вопросы. Достаточно упомянуть, что долго не могли разобраться, что "посол Чехословакии Ян Пешак" и посланник прогитлеровского правительства Словакии Ян Спишак является одним и тем же лицом. Поэтому решение вопроса об эвакуации шведской миссии из Будапешта затянулось.

Вышинский, находившийся вместе с наркомом В. М. Молотовым в начале февраля 1945 г. в Крыму в связи с Ялтинской конференцией руководителей трех великих

³ Советско-венгерские отношения. 1945 - 1948 гг. Документы и материалы. М., 1969, с. 30 - 47.

⁴ Архив внешней политики Российской Федерации (далее - АВП РФ), ф. 012, оп. 6, п. 77, д. 74, л. 1.

⁵ Там же, л. 3.

стр. 143

держав И. В. Сталина, Ф. Д. Рузвельта и У. Черчилля, рассмотрев по возвращении предложение Деканозова, написал резолюцию: "По существу считаю правильным предложить шведам выехать в Бухарест, а отсюда - в Швецию. Изолировать их не следует: следует принять меры к их охране"⁶ . Об этом наряду с другими вопросами И. М. Лавров сообщил 22 февраля по поручению Деканозова заместителю наркома обороны Н. А. Булганину.

Однако прошел еще месяц, прежде чем Молотов, получив информацию от заместителя начальника Главпура Красной Армии И. В. Шикина об иностранцах, все еще находившихся в Будапеште, включая шведского посланника К. И. Даниэльссона и его сотрудников, выражая недовольство, наложил 8 марта резолюцию: "Деканозову. Нужно выпроводить этих господ из Венгрии. Проследите за этим"⁷ .

25 апреля 1945 г. все члены шведской миссии в Венгрии выехали через Москву на родину. И здесь оказалось, что осталась не совсем ясной судьба еще одного шведского дипломата - Р. Валленберга. Это было тем более странным, что еще 16 января 1945 г. Деканозов уведомил нотой шведского посланника в Москве С. Седерблюма, что Рауль Валленберг жив, его встретили советские войска в Будапеште на улице Бенцур и были приняты меры по его охране⁸ .

Руководствуясь этим сообщением, посланник СССР в Швеции А. М. Коллонтай еще в феврале 1945 г. успокоила мать Валленберга Май фон Дардель, что ее сын Рауль жив и находится в безопасности. Эту же информацию она повторила супруге шведского министра иностранных дел И. Гюнтер⁹ . Не предполагала Александра Михайловна, что ей скоро придется оправдываться за ее поспешное неосторожное заявление, поскольку оказалось, что официальная Москва якобы "ничего не знает" о судьбе Валленберга. Долгое время об этом действительно не знали в МИД СССР. Существовавший вакуум информации породил немало домыслов и легенд. Поэтому необходимо сказать несколько слов о Р. Валленберге, чтобы было меньше "белых пятен" в истории.

Рауль Густав Валленберг родился 4 августа 1912 г. в Стокгольме. Он происходил из влиятельной шведской семьи, "финансово-промышленной империи Валленбергов", пользовавшейся авторитетом и влиянием не только в Швеции, но и за ее рубежами. По свидетельству британской печати, финансовая династия Валленбергов держит в своих руках более ста директорских постов в правлениях видных компаний основных отраслей экономики Швеции. Но Р. Валленберг не был "наследным принцем" семейства Валленбергов.

Отец его, Рауль Оскар Валленберг, был морским офицером и приходился двоюродным братом Якобу и Маркусу Валленбергам, известным шведским финансистам и промышленникам. Он умер рано, еще за четыре месяца до рождения сына, что, несомненно, повлияло на дальнейшую судьбу Рауля.

Образованием Рауля руководил Густав Валленберг, его дед по отцовской линии. Через шесть лет, в 1918 г., мать его вышла вторично замуж за Фредрике фон Дардель, который позже стал директором Каролинского госпиталя в Стокгольме. От него она имела еще двоих детей Ги и Нину, принимавших уже в наши дни активное участие в расследовании обстоятельств гибели своего сводного брата.

В 1930 г. Рауль Валленберг окончил среднюю школу, получив высшие баллы по русскому языку и рисованию. Не предполагал, конечно, он, в какой обстановке ему потребуется знание азов русского языка. Он вырос здоровым и активным человеком, рост его, как отмечалось позже в его дипломатическом паспорте, составлял 176 см, глаза темно-карие, волосы - темные (шатен).

⁶ Там же, л. 5.

⁷ Там же, л. 9.

⁸ Там же, ф. 140, оп. 31, п. 133, д. 2, л. 1.

⁹ Рауль Валленберг. Отчет шведско-российской рабочей группы. Стокгольм, 2000, с. 180 - 181.

стр. 144

В 1931 г., после непродолжительной обязательной военной службы, он отправился в США, где изучал архитектуру в университете штата Мичиган (Анн-Арбор). Получив в 1935 г. степень бакалавра, вернулся на родину. Но потребность в архитекторах в Швеции в то время была невелика, и дед отправил его в Кейптаун (Южная Африка), где он стал стажером в шведской фирме, занимавшейся торговлей строительными материалами.

Через полгода дед подыскал ему другую работу. Рауль получил должность в одном из нидерландских банков, имевшем отделение в г. Хайфа в Палестине, ныне Израиль. Но тихая, спокойная работа в банке и даже изучение иврита не удовлетворяли его. Зато он познакомился там с евреями, бежавшими из гитлеровской Германии, которые рассказали ему о нацистских преследованиях и злодеяниях. Эти рассказы сильно взволновали молодого человека и оставили глубокий след в его душе. Возможно, сыграло здесь роль и то, что в нем самом была некая толика еврейской крови. Поэтому оказание помощи евреям стало делом его жизни.

В 1936 г. Рауль Валленберг возвратился в Швецию и решил заняться международной торговлей. С помощью своего родственника Якоба Валленберга, имевшего широкие связи в международном бизнесе, он познакомился с венгерским евреем Кальманом Лауэром, руководившим шведской фирмой, которая занималась экспортом и импортом продуктов питания. Поскольку Рауль обладал хорошими способностями к языкам, он, наряду с английским, выучил французский и немецкий языки и тем самым мог свободно общаться, разъезжая по Европе. Таким образом, он стал идеальным партнером для Лауэра, особенно в условиях начавшейся второй мировой войны. Скоро Р. Валленберг и сам стал крупным акционером и международным менеджером фирмы¹⁰ . Используя нейтралитет Швеции, он имел возможность ездить в Германию, бывал в оккупированной Франции и несколько раз в Венгрии. Он, как и его богатые родственники из "дома Валленбергов", успешно торговал с фирмами гитлеровской Германии, в том числе и стратегическими товарами.

В январе 1944 г. в США было создано Управление по делам военных беженцев, с которым сотрудничал Всемирный еврейский конгресс, а также Организация помощи евреям "Джойнт". Но это управление было своего рода прикрытием для Бюро стратегических служб, предшественника ЦРУ. В то время в Венгрии оставалась крупнейшая еврейская община в Европе, насчитывавшая около 700 тыс. человек. Венгерские власти относились к евреям сравнительно лояльно. Однако когда в марте 1944 г. немцы оккупировали Венгрию, над еврейским населением нависла серьезная угроза: их стали грузовыми эшелонами вывозить из страны в концентрационные лагеря Освенцим и Биркенау¹¹ .

В этих условиях американский посланник в Стокгольме Х. Джонсон и представитель Управления по делам военных беженцев Ивер Ольсен, являвшийся еще и представителем Бюро стратегических служб США, решили привлечь Рауля Валленберга к спасению венгерских евреев, убедившись, что он является подходящим лицом. Рауль согласился. МИД Швеции по ходатайству американцев выдал Валленбергу дипломатический паспорт и предоставил пост секретаря в шведской миссии в Будапеште. Однако инструкции он должен был получать не от МИД, а практически от американского Управления по делам военных беженцев, которое открыло на его имя финансовый счет в "Стокгольме эншильда банке"¹² . Переход его в систему МИД был одобрен как его собственной Центрально-европейской торговой компанией, так и Тихоокеанской торговой компанией, находившейся в сфере влияния семейства Валленбергов, но, по словам Рауля, коммерческой деятельностью в Венгрии он не занимался.

¹⁰ Ларссон Я. Рауль Валленберг. М., 2001, с. 7.

¹¹ Там же, с. 8.

¹² Рауль Валленберг. Отчет шведско-российской рабочей группы, с. 33.

стр. 145

Весной 1944 г., когда встал вопрос о поездке Валленберга в Будапешт под "крышу" шведского посольства, официальный Стокгольм согласился на это только под сильным американским давлением¹³ . Шведское правительство стремилось избегать всего, что могло поставить под сомнение ее нейтралитет в продолжавшейся войне. Конечно, это несколько осложняло положение Валленберга.

Тем не менее, Валленберг поспешил с поездкой в Венгрию, получив предварительно в Стокгольме от одного из венгерских политиков Вилмоша Бема список надежных людей в венгерской столице. 9 июля 1944 г. он прибыл в Будапешт с дипломатическим паспортом секретаря, хотя и не был карьерным дипломатом. Ему было поручено возглавить гуманитарный отдел миссии, который наряду с венгерским обществом Красного Креста оказывал тогда помощь венгерским и другим евреям, спасая их от депортации в Освенцим. Против истребления гитлеровцами еврейского населения неоднократно высказывались правительства многих стран, включая СССР. Так еще 19 декабря 1942 г. Наркоминдел опубликовал заявление, в котором говорилось: "Число евреев, истребленных гитлеровцами до настоящего момента в осуществление этого поистине дьявольского плана, составляет уже многие сотни тысяч мужчин, женщин и детей, из которых примерно половина была привезена гитлеровцами на польскую территорию из Германии, подвассальных ей Венгрии и Румынии"¹⁴ .

Это был не первый приезд Валленберга в Венгрию. Он побывал в этой стране еще в 1938 г., занимаясь коммерческими делами. Будучи представителем известной шведской фамилии, он был вхож в МИД Венгрии, и его даже принял Хорти. Диктатор распорядился поместить шведского гостя в одной из лучших резиденций - Будайском дворце. Рауль обзавелся полезными связями.

Спустя три года, в 1941 г., он вновь в качестве коммерсанта оказался в Будапеште. Уже шла война с Советским Союзом, а в декабре того же года под нажимом Сталина войну Венгрии объявила и Великобритания.

Валленберг встретился со своими знакомыми из высшего венгерского общества, представителями деловых кругов. Появились и новые связи. Именно в этот свой приезд он начал свои первые шаги по оказанию помощи евреям, вызволяя некоторых своих знакомых, оказавшихся в частных психиатрических лечебницах, спасавшихся от принятых в Венгрии расистских законов.

Приехав в третий раз уже со специальной миссией, Валленберг, с инструкциями от руководства госдепартамента США, развил активную деятельность, используя шведский дипломатический паспорт и американские деньги. Он установил деловые и личные связи с ответственными сотрудниками правительственных кругов Венгрии, а также с немецкими представителями, в том числе с такими одиозными фигурами, как главари германской разведки А. Эйхман, В. Шелленберг и немецкий сотрудник СС в Венгрии Курт Бехер. Действуя, где взятками, а где угрозами, он скупал или брал в аренду здания, поселял там евреев, выдавал "охранные документы" и даже вывешивал на этих домах шведские флаги. В октябре 1944 г. он привлек к этой работе не только шведское отделение Международного Красного Креста, но и швейцарских дипломатов для оказания давления на венгерские власти, чтобы получить их содействие в создании "международного гетто" для 33 тыс. евреев, 7 тыс. из которых уже имели "паспорта Валленберга". Сначала он проявлял некоторую осторожность при выдаче "охранных грамот", предоставляя их только тем, кто имел деловые или родственные связи со Швецией, но затем это приняло массовый характер (до 20 тыс.чел.). Их количество вызывало протесты даже венгерского правительства. Он не стал обращать внимание на факты появления многочисленных фальшивых "охранных грамот". Шведские "охранные документы", отмечал позже шведский дипломат Ларе Берг в своих воспоминаниях "Потерянная книга", даже стали высоко котироваться на черной бирже, давая возможность немецким и венгерским военным преступникам уйти от преследования советских властей.

¹³ US News and World Report. May 13. 1996, p. 53.

¹⁴ Известия, 19.XII.1942.

стр. 146

Отдел "Б" шведской миссии, которым занимался Валленберг, выдал в том числе охранные письма 14 советским гражданам, а также опекал госпиталь для раненых советских солдат, оказавшихся в плену¹⁵ .

Увидев все эти шведские и швейцарские флаги, развивающиеся над Будапештом, командующий фронтом маршал Р. Я. Малиновский будто бы с сарказмом заметил, что он, должно быть, находится в каком-нибудь шведском или швейцарском городе, а отнюдь не в венгерском¹⁶ . Допрашивавший упомянутого выше Ларса Берга советский офицер заявил: "Мы уже повстречали тысячи так называемых шведов и, по крайней мере, десять шведских миссий"¹⁷ . Действительно, когда представители советской комендатуры пришли в дом, где находилась одна из резиденций Р. Валленберга в Пеште, в которой нашли убежище 60 сотрудников Валленберга, один из них Отто Фляйшман представился как шведский поверенный в делах в Будапеште, а все его сотрудники как шведские дипломаты. При этом были показаны удостоверения министерства иностранных дел Венгрии¹⁸ .

А ведь еще 31 декабря 1944 г. шведская миссия в Москве известила заместителя наркома В. Г. Деканозова, что в Будапеште находятся всего 10 шведских дипломатических сотрудников и две стенографистки¹⁹ .

Поэтому "шведский временный поверенный" и его многочисленный дипломатический штаб, - отмечал в своих воспоминаниях Ларе Берг, - "был вскоре полностью разоблачен после прибытия сотрудников НКВД к месту происшествия со списком настоящих сотрудников шведской миссии".

А сам Валленберг в эти дни ожесточенных боев за Будапешт проявлял большую самоотверженность в стремлении обеспечить безопасность опекаемых им евреев. Он не боялся организуемых против него покушений со стороны фашиствующих сил. Его недостаток состоял в том, что он плохо представлял себе характер предстоявшей советской оккупации Венгрии, наивно полагая, что подобно оккупации немцами Франции, Дании или Норвегии она ничего не изменит в повседневной жизни этой страны, в том числе в "священном принципе частной собственности". В отличие от других членов шведской миссии он не собирался возвращаться домой и, видимо, по совету американцев, планировал создать организацию по поддержке и восстановлению Венгрии, прежде всего "с целью воссоздания активов и имущества, утраченного евреями". В подготовленном им тексте обращения к венгерскому народу говорилось: "Я имею администрацию и сотрудников для этой организации"²⁰ .

Одобрение своим планам Валленберг намеревался получить от советского фронтового военного командования в Дебрецене, к встрече с которым стремился. 8 декабря 1944 г. в письме к своей матери он писал: "Я останусь здесь на долгое время"²¹ .

Такая политическая деятельность Валленберга, когда уже существовало демократическое венгерское коалиционное правительство, с которым союзники - СССР, США и Великобритания - подписали соглашение о перемирии, явно расходилась с ближайшими целями советского военного командования.

Поздно вечером 12 января 1945 г. Валленберг появился в шведской миссии в сопровождении ряда своих сотрудников, в том числе венгерского фашиста Карло Шабо. Представляя его Ларсу Бергу, Валленберг сказал, что "он является важным и влиятельным нилашистом, который может оказаться очень нам полезным"²² . Валленберг надеялся, что он еще поработает в послевоенной Венгрии, хотя никаких шагов по ус-

¹⁵ Рауль Валленберг. Отчет шведско-российской рабочей группы, с. 38.

¹⁶ Rosenfeld H. Raul Wallenberg. Angel of Rescue. New York, p. 104.

¹⁷ Ibidem. Так, если нейтральные страны Турция и Швейцария имели в Будапеште по одному зданию посольства, то Швеция - 12.

¹⁸ Ibid., p. 105.

¹⁹ АВП РФ, ф. 0140, оп. 38, п. 143, д. 27, л. 1.

²⁰ Rosenfeld H. Op. cit. p. 98 - 99.

²¹ Ibid., p. 98.

²² Ibid., p. 100.

стр. 147

тановлению контактов с новым демократическим венгерским правительством он не предпринимал, видимо, не желая признавать его.

Не поставив в известность руководство шведской миссии о своем отъезде в Пешт (район Будапешта), Валленберг отправился 13 января на ул. Бенцур, 16, где находился его офис. Там он встретил советских солдат, которые его задержали. Проверили документы. На просьбу Валленберга отвезти его к командующему фронтом Р. Я. Малиновскому его доставили сначала к командиру разведчиков майору Д. Е. Демченко, а затем на КП 581 полка 151 стрелковой дивизии, который располагался в водных оздоровительных купальнях Будапешта. В тот же день о встрече с Валленбергом стало известно советскому командованию. На другой день, 14 января, генерал Г. Н. Куприянов подписал шифровку, в которой говорилось:

"1. Находящегося в 151 сд секретаря шведской миссии Рауля Валленберга проводить немедленно к командиру 18 ск генерал-майору Афонину, обеспечив его сохранность и удобством передвижения.

2. Связь Рауля Валленберга с внешним миром воспретить". Телеграмма ушла на следующий день.

В эти дни Валленберг еще мог наслаждаться относительной свободой. Он восхищался дружелюбным приемом, который оказывали ему советские военные. Он вновь побывал вместе со своим шофером В. Лангфельдером²³ на ул. Бенцур в своем офисе, где оставил деньги и ценности одному из членов группы "Т" Международного Красного Креста, взял чемодан, спальный мешок. Но своей машины он лишился и ездил только в сопровождении офицера связи и четырех автоматчиков. По словам друга Валленберга, лидера еврейской общины в Будапеште Ласло Петё, Рауль, сидя в машине и прощаясь с ним 17 января, будто бы произнес известные ныне слова: "Я не знаю, еду ли я в качестве пленника или в качестве гостя"²⁴ .

Валленберг не мог предполагать, что о нем знают не только в Дебрецене, но и в Москве. Именно в этот день, 17 января 1945 г. Булганин подписал шифровку командующему 2-м Украинским фронтом Р. Я. Малиновскому (копия: тов. Абакумову): "Обнаруженного в восточной части Будапешта на улице Бенцур Рауля Валленберга арестовать и доставить в Москву. Соответствующие указания контрразведке "СМЕРШ" даны. ... Время отправки в Москву и фамилию старшего сопровождающего лица донесите"²⁵ .

В течение недели Валленберг находился среди военных, которые явно не торопились выполнять указание высокого начальства. Видимо, сказывалась их давняя нелюбовь к органам "СМЕРШ". Лишь 25 января начальник штаба 2-го Украинского фронта генерал М. В. Захаров доложил Булганину: "Арестованный Рауль Валленберг отправлен 25.1.45 года, старший конвоя капитан Зенков Николай Матвеевич"²⁶ .

Документальная история пребывания Валленберга в Москве, куда он прибыл в начале февраля, не отличается особыми подробностями. Лишь позже из показаний немецких военнопленных, которые находились с ним в одной камере²⁷ , стало известно, что Валленберг, проездом через Румынию, останавливался в Яссах, где, по словам немецкого военнопленного Э. Хубера, ему даже дали возможность посетить ресторан "Лютер", а по приезде в Москву показали метро. Р. Валленберг и В. Лангфельдер будто бы "пешком шли на Лубянку", где их разлучили и 6 февраля арестовали официально. До этого военные их только "сопровождали". На него была заполнена карточка Внутренней (Лубянской) тюрьмы, где был определен его статус как военнопленного, что уже противоречило международному праву.

С этого момента официальные советские представители в Москве и за рубежом в своих разъяснениях и нотах на запросы шведской стороны давали однозначные отве-

²³ Вильмош Лангфельдер, венгерский еврей, из семьи будапештского фабриканта, инженер, был взят Валленбергом на работу, чтобы спасти его от нацистских преследований.

²⁴ Rosenfeld H. Op. cit., p. 101.

²⁵ Рауль Валленберг. Отчет шведско-российской рабочей группы, с. 221.

²⁶ Там же, с. 223.

²⁷ АВП РФ, ф. 0140, оп. 47, п. 191, д. 37, л. 12 - 132.

стр. 148

ты, что о судьбе Р. Валленберга им ничего не известно. Их заявления часто соответствовали действительности, поскольку на все запросы в НКГБ/МГБ Наркоминдел получал лишь отписки.

За период 1945 - 1989 гг. шведская сторона направила советскому правительству более 50 официальных запросов, на которые Москва давала малозначащие стандартные ответы, проинформировав лишь в 1957 г. о смерти Валленберга.

Положение в корне изменилось в связи с "перестройкой" во внутренней и внешней политике СССР. 16 октября 1989 г. в МИДе состоялась встреча заместителя министра иностранных дел В. М. Никифорова и заместителя министра госбезопасности В. П. Пирожкова с родственниками и членами "Общества Рауля Валленберга", в ходе которой им были переданы хранившиеся в архиве КГБ дипломатический паспорт на имя Р. Валленберга, два удостоверения на его же имя, копия учетной карточки внутренней тюрьмы на арестованного Р. Валленберга, копия рапорта начальника санитарной службы тюрьмы А. Л. Смольцова о смерти Валленберга, доллары и другие купюры в иностранной валюте, изъятые при аресте, предметы личной гигиены. Все это было "случайно" обнаружено в архиве КГБ.

Однако представители "Общества", ссылаясь на показания ряда "свидетелей", продолжали по-прежнему придерживаться мнения, что "Рауль жив и сейчас"²⁸ . В августе-октябре 1990 г. международным экспертам было дано разрешение на просмотр регистрационных карточек заключенных Владимирской тюрьмы, поскольку они предполагали, что Валленберг мог находиться там. Но просмотр свыше одной тысячи карточек никакого результата не дал.

В том же году было сделано обращение через средства массовой информации ко всем гражданам СССР с просьбой откликнуться тем, кто что-либо знает о Р. Вал-ленберге. По телевидению были показаны документальные материалы о шведском дипломате и даже рисунок с портретом Рауля, каким бы он мог быть спустя 50 лет, если бы остался жив.

24 апреля 1991 г. в Малом особняке МИД на ул. Алексея Толстого состоялась встреча заместителей руководителей МИД, КГБ и МВД с послом Швеции в Москве Э. Бернером и сводным братом Р. Валленберга Ги фон Дарделем. На этой встрече по предложению МИД СССР и КГБ было принято решение о создании официальной советско-шведской рабочей группы из представителей МИД, спецслужб и других ведомств. Была оговорена возможность привлечения экспертов.

В мае 1991 г. шведская сторона назначила в состав российско-шведской рабочей группы советника-посланника посольства Швеции в Москве Ханса Магнуссона, который в качестве сопредседателя со шведской стороны работал позже уже в ранге посла до завершения деятельности группы в январе 2001 г.

Российскую сторону в рабочей группе представляли сотрудники МИД, КГБ (затем ФСБ), МВД, а позже и Министерства обороны. Первым сопредседателем с российской стороны стал специалист по Скандинавии, заместитель начальника 2-го Европейского управления МИД СЕ. Журавлев. К сожалению, он в декабре 1991 г. заболел и, как оказалось, довольно тяжело, так что ему пришлось оставить службу в министерстве. Но тогда он об этом не подозревал, когда предложил автору этого очерка временно подменить его на предстоявших переговорах со шведами в качестве сопредседателя. Так, с начала 1992 и до апреля 1994 г. мне пришлось выполнять функции сопредседателя российско-шведской рабочей группы, когда происходило становление ее работы. Позже эту группу с российской стороны возглавляли представители 2-го Европейского департамента МИД РФ.

С самого начала члены рабочей группы договорились, что работа будет идти по трем основным направлениям: изучение важнейших российских архивов, поиск и опрос бывших сотрудников советских органов госбезопасности, а затем оценка и анализ полученных сведений и документальных материалов на совместных российско-шведских встречах для определения дальнейшего направления поисков в деятельности

²⁸ Комсомольская правда, 19.I.1990.

стр. 149

группы. Из 15 пленарных заседаний группы 4 были проведены в Стокгольме, остальные - в Москве. Тогда была поставлена совместная задача сделать все возможное, как говорил сводный брат Рауля Ги фон Дардель, чтобы "не оставить ни одного камня не перевернутым, под которым мог бы скрываться след судьбы Р. Валленберга".

В результате деятельности созданной в 1991 г. российско-шведской рабочей группы, тщательной проработки архивных материалов и опросов лиц, причастных к "делу Валленберга", удалось установить, что Рауль Валленберг с 6 февраля 1945 г. по 17 июля 1947 г. содержался во Внутренней тюрьме НКГБ - МГБ на Лубянке и дважды за этот период в Лефортовской тюрьме. За все время пребывания в заключении его только пять раз вызвали на официальные допросы, а его шофера В. Лангфельдера - восемь раз.

Допросы Валленберга продолжались от полутора до трех с половиной часов и, хотя его обвиняли, по свидетельству его немецких сокамерников, в шпионаже "против Советского Союза и его союзников" в пользу гитлеровской Германии, а его гуманитарную деятельность в Венгрии по спасению евреев рассматривали как "операцию прикрытия", тем не менее, имеющиеся документы и материалы показывают, что органы СМЕРШ не проявляли к нему большого интереса.

К сожалению, протоколы допросов Р. Валленберга не сохранились. Более того, в свое время были замазаны черным и фиолетовым красителями записи в журналах о вызове его на допросы. В сентябре 1991 г. замазанные тексты с помощью специальных средств в КГБ были восстановлены. Но допросы его сокамерников и лиц, хорошо знавших его, дали органам контрразведки достаточно материала для подозрений, что Валленберг занимался не только дипломатической деятельностью. Достаточно сказать, что в августе 1944 г. на работу в шведскую миссию в Будапеште был принят служащий гитлеровской администрации по вопросам экономического развития Герман Гросхайм-Криско, он же Генри Томсен, который знал русский язык и допрашивал советских военнопленных, оказавшихся в госпитале, опекаемом отделом Валленберга²⁹ . Однако, хотя Томсен был арестован и просидел в тюрьме несколько лет, каких-либо серьезных обвинений ему предъявлено не было, и он был освобожден.

Но эта сторона деятельности шведского дипломата, а также его связи с американской разведкой мало интересовали российскую часть рабочей группы. Она занималась прояснением, прежде всего, судьбы Валленберга в СССР.

Ввиду настойчивых просьб шведской стороны дать информацию о судьбе Р. Валленберга³⁰ , в том числе в ходе прощальной беседы посланника Швеции в Москве С. Седерблюма с И. В. Сталиным 15 июня 1946 г., этим вопросом заинтересовался нарком иностранных дел В. М. Молотов. Следует признать, что шведский посланник не сумел использовать редкую возможность встречи со Сталиным, чтобы привлечь его внимание к необходимости быстрейшего решения "дела Валленберга". Беседа, на которую Сталин резервировал час, заняла всего пять минут.

Руководство шведского МИД в то время тоже не придало этой беседе должного значения. Об этом свидетельствует тот факт, что первый экземпляр записи беседы отсутствует в шведском архиве. Но уже через несколько месяцев шведский МИД под влиянием общественности дал указание поверенному в делах Швеции в Москве У. Барк-Хольсту в беседе 13 декабря с начальником Совинформбюро С. А. Лозовским, присутствовавшим на беседе у Сталина тогда еще в качестве заместителя министра иностранных дел, поинтересоваться, как выполняется указание Сталина об оказании содействия в поисках Валленберга.

Запись беседы, сделанная Лозовским, показывает, что ему было неприятно обсуждать этот вопрос. Он лишь ограничился заявлением, что "он ничего не знает" и что "это не его дело". Но он обещал сообщить о запросе шведского дипломата в МИД, что он и сделал. Конечно, Лозовский, остававшийся в кабинете Сталина после ухода

²⁹ Carlbdck-Isotalo H. Glasnost and the Opening up of Soviet Archives. Time to Conclude the Raoul Wallenberg Case? - Scandinavian History, N 17, p. 187.

³⁰ АВП РФ, ф. 140, оп. 30, п. 38, д. 2, л. 144.

стр. 150

шведского дипломата, знал негативную реакцию вождя на запрос о Валленберге. Отсюда и его достаточно нервная реакция на вопросы Барк-Хольста.

Молотов на записи беседы Лозовского наложил 2 января 1947 г. резолюцию: "т. Деканозову. Прошу разобраться и дать предложения". Деканозов (человек Берии в МИД), оказавшийся между двумя своими начальниками в разных министерствах, видимо, в течение недели прояснял по своим каналам этот вопрос, прежде чем написать на той же записи беседы: "Абакумову (лично). Прошу сообщить, что известно по этому вопросу для доклада тов. Молотову В. М. В. Деканозов. 11/1". С этой резолюцией копия записи беседы ушла из МИД 12 января 1947 г. министру госбезопасности В. С. Абакумову.

"Выяснение" этого вопроса продолжалось около месяца. Только в феврале 1947 г. начальник управления МГБ СССР П. В. Федотов устно сообщил члену коллегии МИД СССР К. В. Новикову, что Валленберг находится в распоряжении МГБ. Докладывая об этом Вышинскому 2 апреля 1947 г. заместитель заведующего 5-м Европейским отделом МИД. М. С. Ветров сделал приписку, что "вопрос еще не докладывался, но подготовлен". В связи с этим Вышинский в докладной записке Молотову от 14 мая 1947 г. высказал предложение: "поскольку дело Валленберга до настоящего времени продолжает оставаться без движения, я прошу Вас обязать тов. Абакумова представить справку по существу дела и предложения о его ликвидации"³¹ .

Сама докладная записка показывала, что Вышинский уже знал о нахождении Валленберга в Москве, а последние слова в ней вызывали неоднозначное толкование. 18 мая 1947 г. Молотов на докладной записке Вышинского написал резолюцию: "Тов. Абакумову. Прошу доложить мне".

Абакумов доложил этот вопрос лично Молотову, прислав на его имя письмо от 17 июля 1947 г., в котором, возможно, была внесена полная ясность "в дело Валленберга". Однако в Архив МИД это письмо на хранение не поступило, хотя и сохранилась помета, что Молотов получил это письмо³² . Видимо, не случайно, что за ту же дату, 17 июля 1947 г., в архиве КГБ позже был обнаружен рапорт начальника санитарной части Лубянской тюрьмы полковника А. Л. Смольцова на имя Абакумова, в котором сообщалось о смерти Валленберга.

Вероятно, что о содержании письма Молотову узнал и Вышинский, поскольку его ноту посланнику Швеции Р. Сульману от 18 августа 1947 г. можно расценивать в настоящее время как акцию прикрытия неблаговидных действий советских властей. В ней говорилось, что нота Деканозова от 16 января 1945 г., упомянутая выше, основывалась будто бы лишь на "косвенных данных", полученных от "ненайденного" командира войсковой части, и делался вывод, что остается предположить, что Валленберг во время боев в городе Будапеште погиб, либо оказался захваченным салашистами³³ .

Этой версии советская сторона придерживалась несколько лет. И только после смерти Сталина, когда новое советское руководство предприняло ряд внешнеполитических шагов, направленных на разрядку международной напряженности, в том числе установление в 1955 г. дипломатических отношений с ФРГ и освобождение по амнистии находившихся в СССР в заключении германских военнопленных, подтвердились имевшиеся ранее у шведской стороны отрывочные сведения о нахождении Валленберга в СССР. 9 марта 1956 г. советский посол в Стокгольме К. К. Родионов был приглашен в МИД, где ему было заявлено, что шведская сторона располагает большим числом показаний о задержании Р. Валленберга советскими органами в Будапеште и о его пребывании в плену³⁴ .

Материалы опросов немецких военнопленных, проведенных шведами, с некоторыми из которых Р. Валленберг или В. Лангфельдер находились в одной камере, были переданы 30 марта 1956 г. Молотову шведским министром внутренних дел Г. Хедлун-

³¹ Там же, ф. 06, оп. 9, п. 8, д. 1280, л. 19 - 20.

³² Там же, ф. 140, оп. 38, п. 143, д. 27, л. 53.

³³ Там же, ф. 140, оп. 31, п. 41, д. 1, л. 24 - 25.

³⁴ Там же, ф. 200, оп. 42, п. 85, д. 3, л. 50 - 53.

стр. 151

дом³⁵ . Поскольку факт ареста и гибели Валленберга скрывать было уже нельзя, высшее советское руководство, которое концентрировалось теперь в руках Н. С. Хрущева, пришло к выводу, что необходимо сообщить о смерти Валленберга. Проект соответствующей записки в ЦК КПСС и ответной ноты шведам МИД совместно с КГБ готовил несколько месяцев. Сказалось здесь, что за этот год с небольшим сменилось в СССР два министра иностранных дел - В. М. Молотов и Д. Т. Шепилов. Авторы ноты принимали во внимание также предстоявшие визиты в СССР шведских государственных деятелей и парламентские выборы в Швеции.

Наконец, 6 февраля 1957 г. первый заместитель министра, который через неделю стал министром иностранных дел, А. А. Громыко вручил шведскому послу Р. Сульману памятную записку, в которой советское правительство впервые признало, что Рауль Валленберг находился в СССР и умер в тюрьме³⁶ .

В "меморандуме Громыко", пользуясь западной терминологией, говорилось, что в архивных документах Лубянской тюрьмы был обнаружен документ, представляющий собой рукописный рапорт начальника санитарной службы тюрьмы А. Л. Смольцова на имя министра госбезопасности СССР Абакумова. В рапорте сообщалось следующее: "Докладываю, что известный Вам заключенный Валленберг сегодня ночью в камере внезапно скончался предположительно вследствие наступившего инфаркта миокарда".

На этом рапорте имеется сделанная рукой Смольцова следующая надпись: "Доложил лично министру. Приказано труп кремировать без вскрытия. 17.VII. Смольцов".

Одновременно сообщалось, что упомянутый выше Смольцов А. Л. умер 7 мая 1953 г.

Советское правительство выразило искреннее сожаление по поводу случившегося и высказало свое глубокое соболезнование правительству Швеции, а также родственникам Валленберга. Оно связывало случившееся с преступной деятельностью Абакумова, действовавшего в нарушение советских законов и нанесшего ущерб Советскому Союзу, за что был осужден и расстрелян по приговору Верховного Суда СССР³⁷ .

Версия о смерти Валленберга была встречена с недоверием за рубежом, что вполне понятно, поскольку в течение 12 лет советские официальные лица отрицали факт нахождения шведского дипломата в СССР. Это недоверие подогревалось различными "свидетельскими" показаниями, согласно которым Валленберга видели живым в 50 - 70-е годы.

После провозглашения Российской Федерации и общей демократизации в стране деятельность российско-шведской рабочей группы значительно активизировалась. Ее работой постоянно интересовались руководители двух стран.

За прошедшие годы совместными усилиями были просмотрены более 10 тыс. архивных дел в архивах ЦК КПСС и различных ведомств и выявлены сотни архивных документов, опрошены десятки лиц, которые могли иметь хоть какую-либо информацию о Валленберге, документально опровергнуты десятки "свидетельских" показаний о том, что они видели его после 1947 г. Интересные встречи прошли со многими представителями органов госбезопасности, а с сотрудником МГБ, допрашивавшим Валленберга, например Д. Г. Копелянским, по несколько раз, в том числе и на совместном заседании рабочей группы.

Вывод, к которому пришла российская часть рабочей группы, состоял в том, что она сделала все возможное, чтобы прояснить судьбу Валленберга. Проделанная работа подтвердила, что он действительно погиб, скорее всего 17 июля 1947 г. Вопрос, каким образом это произошло, остается открытым, так как все документы, связанные с арестом Валленберга, пребыванием его в тюрьмах, умышленно уничтожены по распоряжению тогдашнего руководства органами госбезопасности.

Выступая на заседании Комиссии при Президенте Российской Федерации по реабилитации жертв политических репрессий, а затем по телевидению ее председатель академик А. Н. Яковлев сказал, что Валленберг пал жертвой сталинских репрессий.

³⁵ Там же, ф. 0140, оп. 47, п. 191, д. 37, л. 12 - 132.

³⁶ Там же, ф. 140, оп. 46, п. 63, д. 1, л. 7 - 8.

³⁷ Там же, л. 8.

стр. 152

23 декабря 2000 г. Главная военная прокуратура Российской Федерации приняла решение о реабилитации Р. Валленберга. Это - независимое решение, не связанное с работой группы. Оно отражает общий настрой российской общественности. Совместная российско-шведская рабочая группа по выяснению судьбы шведского дипломата Рауля Валленберга завершила свою работу, представив общественности свои соответствующие отчеты.

11 - 12 января 2001 г. в Стокгольме состоялось заключительное заседание совместной рабочей группы, а также пресс-конференция. Выступая на пресс-конференции, глава российской делегации В. В. Тучнин, высказав глубокое сочувствие родным и близким Р. Валленберга, выразил надежду, что эта печальная страница в нашей истории больше не будет отягчающим фактором в российско-шведских отношениях.

Представляет интерес отметить, что шведская сторона провела после завершения деятельности российско-шведской рабочей группы по делу Валленберга свое собственное расследование деятельности министерства иностранных дел Швеции по этому вопросу в первые послевоенные годы. Созданная комиссия во главе с И. Эльяссоном дала в своем докладе негативную оценку действиям шведских властей, охарактеризовав их такими нелестными словами, как "безразличие", "пассивность", "дипломатическая неудача"³⁸ .

Причина такой пассивности, по мнению комиссии, состояла в том, что Р. Валленберг действовал по указанию американцев, которые, будучи союзниками Советского Союза по антигитлеровской коалиции, должны были в первую очередь побеспокоиться о его судьбе.

Валленберг был направлен американскими спецслужбами в Будапешт с миссией, которая была очень опасна. Не имея опыта работы во внешнеполитической службе Швеции, он оказался в стране, находившейся в состоянии войны. Он не совсем отдавал себе отчет в том, что благородная "программа по спасению евреев несомненно являлась вмешательством во внутренние дела Венгрии и что сама миссия включала в себя риск, что венгерские и германские власти просто не признают его дипломатического статуса и убьют его".

Поэтому сам характер миссии Валленберга, говорилось в отчете комиссии, накладывал высокую степень ответственности за ее исход на госдепартамент США и другие американские службы.

Комиссия также пришла к выводу, что два шведских министра иностранных дел К. Гюнтер и Э. Унден, получив соответствующую информацию, не восприняли ее серьезно и не предприняли необходимых шагов, чтобы изменить ход расследований в деле о Валленберге³⁹ . А такая возможность действительно была.

В эти годы Швеция, возможно под влиянием извне, не шла навстречу советской стороне ни в одном вопросе, касающимся выдачи советских граждан, оказавшихся на ее территории, будь то несовершеннолетняя Лидия Макарова или сбежавший с советского парохода моряк. В то же время Советский Союз возвратил трех шведских граждан: К. Эрландсона, В. Лундберга и Э. Сандеберга, задержанных в советской зоне оккупации Германии. По мнению комиссии, из настойчивости советской стороны в деле возвращения Л. Макаровой и в других случаях можно заключить, что Москва давала шведам импульс начать переговоры о Валленберге, которым они не воспользовались⁴⁰ .

Все это свидетельствует о том, что в условиях "холодной войны" недоверие было взаимным. Обе стороны не проявляли желания идти на откровенный разговор. Такой свободный, открытый обмен мнениями смог состояться в рамках совместной российско-шведской рабочей группы только в условиях процесса демократизации в Советском Союзе и России.

³⁸ Парламентская газета, 13.III.2003.

³⁹ Ett diplomatiskt misslyckande. Fallet Raol Wallenberg och den svenska utrikesledningen. Summary. Stockholm. 2003, p. 40.

⁴⁰ Ibid., p. 37.

Permanent link to this publication: