Н. ЛИСТОПАДОВ, Доктор исторических наук

Вот уже на протяжении более десяти лет читатели нашего журнала имеют возможность знакомиться с историей, самобытной культурой, с традициями и обычаями народов удивительной страны Юго-Восточной Азии - Мьянмы (Бирмы) по публикациям замечательного автора, доктора исторических наук Николая Александровича Листопадова, ученого, буквально влюбленного в предмет своих исследований. И далекая, ранее не известная многим страна, стала близкой и необычайно привлекательной. После очередной командировки Н. А. Листопадов делится с читателями своими впечатлениями о Мьянме сегодняшней, более открытой прогрессу.

В Мьянму я не приезжал более семи лет. Семь с половиной лет - срок немалый. За это время может сильно измениться и человек, и страна. Очень интересно было посмотреть, что в Мьянме появилось нового, а что осталось по-прежнему.

ГОРОД БЕЛОГО СЛОНА

В Янгоне чувствуешь себя беззаботно. Как-то забываешь обо всех своих проблемах. Вернее, не забываешь, а начинаешь смотреть на них отстраненно и понимаешь, что они не так и важны. Такая уж в столице Мьянмы атмосфера. Недаром название города, известного в прошлом, до 1989 г., как Рангун, переводится как "конец вражды". Вражды с другими людьми, а главное, вражды с самим собой.

Янгон - крупный город с весьма оживленным темпом жизни. Но тут никто никогда не торопится, не толкается, не злится. В Янгоне практически не увидишь хмурых, озабоченных лиц. Все улыбаются. Особенно хорошеют от улыбок женские лица, обильно украшенные местной пудрой танакхой. Пудра защищает и смягчает кожу. Да и вообще, быть обильно напудренной - это не просто местная мода, это особый бирманский обычай.

В последние 10 - 15 лет Янгон быстро меняется. Строятся высотные гостиницы и офисы, современные жилые дома. Расширяются улицы. Появляются новые супермаркеты и рестораны. Заметно возросло число иностранных туристов. Все это плоды политики большей открытости внешнему миру и дозированной либерализации экономики. Приехав в Янгон после семилетнего перерыва, я поначалу едва узнавал бирманскую столицу - настолько все изменилось. Совсем другим стал городской ландшафт, в котором теперь выделяются небоскребы. Когда я сокрушался по поводу того, что исчезли многие приметы старого Рангуна, мои бирманские знакомые говорили: "Раньше ты жил в Рангуне, а теперь это - Янгон, в каком-то смысле другой город". Впрочем, ностальгировал я по старому городу недолго. Скоро выяснилось, что тот никуда не делся. Просто его заслонила новая витрина.

С радостью увидел, что янгонцы остались верны традиционному укладу жизни. По-прежнему они отдают предпочтение национальной одежде, а это зна-

Мьянма (Союз Мьянма, до 1989 г. Бирма) - государство в Юго-Восточной Азии (территория - 677 тыс. кв. км, население - более 50 млн. человек).

стр. 67

чит - никаких брюк и никакой закрытой обуви. И женщины, и мужчины ходят в юбках-лонджи. На ногах - легкие шлепанцы. Уже сама одежда диктует неспешность. В юбке и шлепанцах не побежишь. Правда, если быть до конца честным, то в чем-то современная жизнь берет свое. На янгонских улицах стали чаще попадаться молодые люди в джинсах и деловые люди в европейских костюмах. Все-таки погоды они не делают, и хочется надеяться, не будут делать и в будущем. Ведь традиционная одежда идеально подходит для жаркого и влажного тропического климата.

Как и раньше, над Янгоном доминирует гигантская пагода Шведагон. Сейчас, после недавней реставрации, она выглядит особенно роскошно. Без всяких преувеличений, Шведагон - одно из чудес света. Только представьте себе стометровый колокол, весь покрытый золотом, который вздымается на вершине холма, поросшего кокосовыми пальмами. С четырех сторон к святыне буддистов всего мира ведут галереи со сказочными деревянными многоярусными башнями. У входов застыли огромные изваяния ярко раскрашенных чинтэев - львов-охранителей. Поднявшись на платформу к основанию пагоды, попадаешь в золотое царство с бесчисленными позолоченными ступами и статуями Будды. Смотритель рассказывает, что верхние части гигантской пагоды, называемые "алмазный бутон" и "флюгер", усыпаны драгоценными камнями: рубинами, сапфирами, изумрудами. Теплое свечение золота, сверкание самоцветов, мелодичное звучание колокольчиков, шепот молитв... Все это умиротворяет, придает уверенности в себе.

Спускаюсь со своими спутниками вниз по восточной лестнице и замечаю стоянку велорикш. Лет десять назад Янгон без рикш вообще невозможно было представить. Сейчас число их заметно сократилось. По центральным улицам рикшам ездить теперь запрещено. Рикшу мы брать не собираемся, а вот попить чаю в чайхане, столики которой заняли обочину дороги, было бы неплохо. В тропиках и ноябрьское солнце печет немилосердно. Чай заказываем бирманский, с молоком. Он очень душистый. Нас окружает весьма колоритная публика. Вот сидит человек с длинными, по плечи, волосами. Раньше бирманские мужчины не стригли волосы. Рядом пожилая бирманка курит толстенную сигару-чаруту. Утолив жажду, решаем немного прогуляться. Неподалеку озеро Кандоджи, что в переводе означает "большое королевское".

В Янгоне много озер и прудов. Они придают бирманской столице романтический облик. Вообще, недостатка в воде тут нет. Янгон пересекают несколько рек. Да и до Андаманского моря, вернее, до его Мартабанского залива, рукой подать. А где вода, там и зелень. В Янгоне она просто буйствует. Воздух напоен пряными тропическими ароматами. Правда, в центре Янгона, в даун-тауне, зелени маловато. Но этот недостаток с лихвой искупается красочностью городской толпы. Помимо бирманцев, тут живут китайцы, индийцы, мусульмане. Буддийские пагоды соседствуют с мечетями, а китайские и индусские храмы - с католическими и англиканскими соборами.

Не только на тротуарах, но и на дорогах - сплошная торговля: одеждой, овощами, фруктами и, конечно, едой. В уличных харчевнях народ налегает на лапшу со всякими добавками. Есть кушанья и поэкзотичнее. К примеру, жареные личинки огромной бабочки. Белые и жирные, они очень похожи на личинок майского жука. Отведать их я не решился, но торговка уверяет, что личинки очень вкусные, как куриное яйцо, и даже лучше.

Центральной точкой Янгона

стр. 68

считается пагода Суле. Она значительно меньше пагоды Шведагон, но тоже впечатляет. Суле отличает особое изящество, соразмерность форм. Как столица буддийской страны, Янгон интересен именно пагодами, монастырями, многочисленными изваяниями Будды. Развивая экономику, военное правительство не забывает и о религии. Строятся новые пагоды и монастыри, старые отремонтированы. У каждой святыни своя, только ей присущая особенность. Например, в храме Ботатхаун, что на берегу реки, хранится волос Будды. Есть там и облицованный кусочками зеркал лабиринт, уставленный древними реликвиями.

В Ботатхауне совершаем доброе дело - выпускаем на волю за небольшую плату воробьев и голубей, сидевших в садках. Этим не ограничиваемся. Даруем свободу и рыбкам, выплеснув их в пруд. У каждой крупной пагоды есть лэйкан, "черепашье озеро", в котором помимо рыб обитают и гигантские черепахи. Приходящие молиться кормят их воздушной кукурузой и травой. И рыбы, и черепахи живут в полной безопасности. Это как бы напоминает о заповеди Будды с любовью относиться ко всем живым существам. Сам Просветленный, запечатленный в различных ипостасях, невозмутимо, с едва уловимой улыбкой наблюдает за мирской суетой. Особенно поражает гигантская статуя сидящего Будды, высотой почти с пятиэтажный дом. Она находится недалеко от здания парламента, построенного в традиционном стиле, с многоярусной крышей. Правда, законодатели в нем не заседают.

С 1988 г. Мьянмой правят военные. Генералы обеспечили в стране некоторые условия для развития рыночной экономики, безопасность и определенный порядок. Теперь на очереди переход к демократии. Демократическое движение в Мьянме возглавляет лауреат Нобелевской премии мира за 1991 г. Аун Сан Су Чжи, дочь национального героя генерала Аун Сана, погибшего в 1947 г. Противостояние между Су Чжи и генералами продолжается более полутора десятков лет, и перспектив к изменению ситуации пока не наблюдается. В мае этого года начала работу Национальная конференция по выработке новой конституции, но руководимая нобелевским лауреатом партия Национальная лига за демократию отказалась в ней участвовать. Слишком много накопилось у демократов недоверия к военной администрации. Остается надеяться, что рано или поздно либерализация в экономике приведет и к смягчению политического режима. Генералы стараются идти в ногу со временем. Недавно они предложили собственную "дорожную карту" для Мьянмы, которая предусматривает разработку конституции, утверждение ее на референдуме, затем проведение парламентских выборов в соответствии с новым Основным законом. Завершиться этот процесс должен передачей власти демократически избранному правительству. Судя по всему, движение "по карте" займет несколько лет. Недавно в Янгоне появилась весьма интересная достопримечательность: белый слон. Белые слоны считаются священными. Бирманские короли величались "повелителями белых слонов". Не-

стр. 69

сколько лет назад редчайший белый слон был обнаружен в джунглях. Его доставили в столицу для поклонения и поместили в специально построенный павильон. Гигант джунглей скорее не белый, а светло-серый. В этом же павильоне находится и слоненок с бледно-розовым цветом кожи. Факт обнаружения белого слона был расценен бирманцами как добрый знак для страны и ее народа. Считается, что увидеть белого слона, а тем более помолиться ему - к удаче.

ЧЕТЫРЕ МИЛЛИОНА ХРАМОВ ПАГАНА

Из столицы наш путь лежит на северо-запад, в город Пьи, отстоящий от Янгона километров на 200. По обе стороны дороги до самого горизонта расстилаются желтые поля созревающего риса. Равнину оживляют зеленые островки пальм, в тени которых прячутся крестьянские хижины. По обочине с поклажей на головах величаво шествуют бирманки. Бирманские женщины все грузы переносят на голове: корзины, подносы, кувшины, тюки соломы. Наверное, поэтому они необычайно стройные, с гордой осанкой.

Останавливаемся около придорожной харчевни, чтобы немного передохнуть, выпить зеленого чая. Сразу же нас окружают торговцы с разной снедью. Парень, смачно жующий бетель, протягивает поднос с жареными воробьями и голубями. "Не хотите воробьев? Тогда отведайте шашлычков из саранчи". Крупные насекомые плотно нанизаны на деревянные шампуры. С трудом отбиваемся от местных лакомств, довольствуясь чаем и чипсами. В соседней чайхане прямо на столе сидит пара ручных попугаев. Темно-зеленые птицы с вкраплениями ярко-красных пятен о чем-то тихо воркуют.

На подъезде к Пьи попадаем в лес с гигантскими деревьями. И листья у них под стать - как лопухи. Это знаменитый бирманский тик. Его древесина отличается необычайной прочностью. Даже прожорливые термиты перед ней бессильны. На лесоразработках в джунглях трудятся слоны. Они помогают валить деревья, подтаскивают их к дорогам. Разумеется, слоны катают и туристов. Путешествие на слоне напоминает поездку на движущемся холме.

Тик идет на изготовление мебели. Из него же делают фигурки Будды, всевозможные сувениры. Особенно красивы резные картины. Настоящее деревянное кружево. Семиярусные башни-пьятта в пагодах и монастырях тоже строят из тика. Им не страшны ни тропический зной, ни ливень. Разве что само время истончает тиковую древесину, незаметно отнимая у нее былую прочность. Ажурные башни главной пагоды Пьи подновлены совсем недавно. Время им пока не страшно. Кажется, что они будут стоять вечно. Пахнуло свежестью. Перед нами расстилается широкая водная гладь, целое море. Но это не море, а Иравади, великая река Мьянмы. Для бирманцев Иравади, все равно, что Волга для русских.

Более тысячи с четвертью лет назад в этих местах на речном берегу процветал город Тарекитара, столица государства, созданного народом пью, предшественником бирманцев. Следы былого величия дошли до наших дней. Сохранились остатки древних строений. На окраине Пьи стоят две архаичные конусообразные пагоды. Они из того времени. Эстафету Тарекитары перехватил Паган.

стр. 70

Этот город был основан уже бирманцами выше по течению Иравади и процветал в XI - XIII вв. Паган - это нечто совершенно уникальное, не имеющее аналогов в мировой истории. Только представьте, что в этом городе, согласно преданию, было возведено из обожженного кирпича более 4 млн. пагод и храмов! Все они до наших дней, конечно, не сохранились. Но и то, что дошло до нас, потрясает. На небольшом пространстве, как мираж, встают тысячи храмов и пагод. Древний Паган называют мертвым городом. Сейчас здесь только несколько деревень. Но Паган не мертв. Само пространство напитано тут мощной духовной энергией, которую излучают километры фресок на стенах храмов и бесчисленные статуи Будды. Кроме всего прочего, Паган - это центр лакового промысла. Лак изготовляют из сока дерева ситсей. Основу для лаковых картин, чаш и коробочек плетут из бамбука или же конского волоса. Лак полихромен. Основные цвета - черный, коричневый, зеленый. Используется и позолота. На черном фоне картин - золотые храмы и пагоды. На великолепие Пагана можно взглянуть и с высоты, поднявшись на воздушном шаре. Удовольствие дорогое, но стоит того. Ощущение такое, что под тобой другая планета, неведомая цивилизация.

Чтобы хотя бы бегло осмотреть все святыни, потребуются многие дни, недели. Остается ограничиться знакомством с четырьмя самыми выдающимися пагодами, вошедшими в поговорку: самой высокой, самой массивной, самой художественной и самой красивой. 61-метровая, самая высокая, названа в честь всеведения Будды - Татбинью. С нее особенно хорошо любоваться закатом солнца, которое скатывается за Иравади. Очертания самого художественного храма, Ананды, приснились королю Чанзите во сне. Это настоящий дворец из сказки. Под его торжественными сводами застыли 4 огромные статуи стоящего Будды. На Просветленном - золотая накидка. Простертой правой рукой он как бы защищает молящихся от напастей. Колоссальное тело самой массивной пагоды, Дхамаянчжи, распростерлось среди кунжутных полей. Она одновременно напоминает египетскую пирамиду и святилище ацтеков и майя. У древних стен из красного кирпича продают лаковые картинки и шкатулки, а также стильные конусообразные шлемы, которые вполне могли носить жители Пагана века, скажем, XII. Шлемы продает веселая девушка, обильно напудренная танакхой.

Самую красивую пагоду, Швезигон, заметно издалека. Она вся покрыта золотом. Кроме того, святыня окружена позолоченными изваяниями львов-охранителей. С ярким золотом контрастирует потемневшая резьба многоярусных деревянных башенок.

Паган завораживает. В этом вечном городе чувствуешь свою причастность к какому-то великому феномену, которому нет объяснения. Тут живет тайна. Вопросы, вроде того, зачем было построено так много храмов на сравнительно небольшом клочке земли, не имеют рационального ответа. Спится в Пагане особенно сладко. Кажется, что тебя убаюкивает само время.

В конце XIII в. Паган захватило войско Хубилай-хана. Постепенно великий город пришел в упадок, люди покинули его. Центр бирманской государственности переместился восточнее.

В Пагане сейчас довольно активно ведутся реставрационные и восстановительные работы. Процесс этот противоречивый, неоднозначный. Вроде бы хорошо, что на старых руинах появляются утраченные храмы. Но с другой стороны, новоделы дисгармонируют с древними святынями.

САМАЯ БОЛЬШАЯ В МИРЕ КНИГА

В середине XIX в. была основана последняя столица королевской Бирмы - город Мандалай. И сейчас он соперничает с Янгоном в том, что касается традиционной культуры и искусства. Мандалай был основан королем-реформатором Миндоном. Миндон знал о Петре Первом, восхищался его преобразованиями и даже приказал перевести для себя жизнеописание великого правителя России. Может быть, Мандалай был спланирован по образцу Петербурга. Правда, в чем-то королевская столица Мьянмы ближе Москве. Ведь в центре Мандалая распо-

стр. 71

ложен... кремль. По крайней мере, комплекс с королевским дворцом, окруженным широким рвом и крепостными стенами, напоминает русские кремли. Лучше всего кремль рассматривать с вершины Мандалайского холма, откуда весь город - как на ладони.

Вместе с нами на Мандалай смотрит и Будда. Гигантская статуя стоящего Будды возведена на холме. Просветленный направил свой указательный палец на город. На ум приходит пушкинская строчка из "Медного всадника": "Здесь будет город заложен..." Нет, не случайно король Миндон интересовался российским самодержцем-преобразователем! Предание утверждает, что Будда еще при своей земной жизни посетил этот холм и предсказал возникновение у его подножия великого города. Трудно сказать, остался ли бы Будда доволен нынешним обликом Мандалая. В любом случае, мандалайцы не уставали и не устают прославлять Просветленного и его учение.

С Мандалайского холма можно "прочитать" две самые большие в мире книги. Речь идет о буддийском каноне Трипитаке и комментариях к нему, высеченных на сотнях каменных плит. "Пролистав" пару каменных страниц, едем к главной святыне не только Мандалая, но и всей Мьянмы, в пагоду Махамуни, где царит настоящий религиозный экстаз. Сотни коленопреклоненных людей истово читают молитвы, благоговейно сложив ладони перед грудью. На троне торжественно мерцает изваяние Будды, которое почти полностью, за исключением лица, покрыто золотом. Молящиеся налепливают все новые и новые тончайшие пластинки сусального золота. Потолок над Буддой тоже золотой. Он усыпан драгоценными камнями. Золотого Будду сменяет Будда мраморный, не менее величественный. Статуя высечена из цельной гигантской глыбы мрамора.

В Мандалае обязательно надо посмотреть деревянные резные дворцы и монастыри. Резьба по тику настолько тонка и изящна, что просто не верится, что человеческая рука способна сотворить такое чудо. Одно из ажурных творений называется Большой золотой монастырь. Золота как такового тут вообще нет. Имеется в виду золотое мастерство строителей. Монастырь встает как сказочный терем. Раньше эта постройка была частью королевского дворца. Именно под этими резными крышами закончились земные дни короля Миндона. Следующий правитель уже не мог жить здесь. Поэтому сын Миндона - король Тибо пожертвовал ажурное чудо монастырю.

Около обители продают прекрасные произведения бирманских мастеров. Хороши куклы-марионетки с множеством нитей-поводков. Не уступают им и деревянные статуи Будды. Нам представилась возможность побывать в мастерской, где делают и статуи Будды, и марионеток, а кроме того, резные перегородки, статуэтки божеств-натов, слонов, львов, а также объемную вышивку. Уже во дворе мастерской теснились сотни статуй и резных панно, не говоря о множестве заготовок и просто бракованных изделий. Впрочем, даже произведения с изъянами украсили бы собрание взыскательного коллекционера. А в самой мастерской просто глаза разбегаются от обилия статуй, расшитых золотыми и серебряными нитями полотен и кукол в роскошных нарядах. Воистину, творческий гений мандалайских мастеров не знает пределов.

В Мандалае, как и в Янгоне, в глаза бросаются разительные перемены, происшедшие за последние годы. Правда, небоскребов во второй столице еще нет, но новых построек хватает. Обновились целые кварталы. Отреставрированы исторические достопримечательности. В королевской столице заметна роль китайской общины с ее предпринимательской хваткой.

Мандалай мы покидаем на самолете. Вылетаем из нового, с иголочки, международного аэропорта. Под крылом самолета расстилается крестьянская Мьянма. Бесконечные квадратики рисовых полей. Тростниковые хижины. Пыльные проселочные дороги с буйволиными повозками. Буддийские ступы, побеленные известкой... Извечный пейзаж, остающийся неизменным на протяжении столетий. Видно, что быстрые изменения последних лет коснулись по преимуществу крупных городов, а в бирманской глубинке продолжает господствовать традиционный уклад. Ветру перемен еще предстоит долететь до крестьянской Мьянмы.

Permanent link to this publication: